Guest
Дюшка Тягунов и есть ли жизнь после смерти. Фрагмент из фильма - Весенние перевёртыши (1974). Фильм снят по мотивам одноимённого произведения В. Ф. Тендрякова. Из книги: «...Лёвка накинул поверх майки на голые плечи куртку, опустился рядом. — Ты что, уже прочитал? — спросил он недоверчиво. — Пока не всю, всё не успел… Страшно, Лёвка. — Страшно? Почему? — Да мир–то вон какой! А я? А ты? А все мы, люди?.. Я, Лёвка, твою книгу читал и нет–нет да себя щупал: есть ли я на свете или только кажется? — Ну и что, нащупал? — Есть, но уж очень, очень маленький. Всё равно что и нет. — А голову свою ты щупал? — Ты, Левка, не смейся. Я серьёзно. — И я серьёзно: пощупай голову, прошу. Нет, Лёвка не улыбался, косил строго серым глазом на Дюшку. — Голова как голова, Лёвка. Ты чего? — А того, что она по сравнению со звёздами и галактиками мала. Не так ли? — Сравнил тоже. — А в неё вся Вселенная поместилась — миллиарды звёзд, миллиарды галактик. В маленькую голову. Как же это? Дюшка молчал. — Выходит, что эта штука, которую ты на плечах носишь, таракан, — уж извини! — самое великое, что есть во Вселенной. — Я… Я не подумал об этом, Лёвка. — То–то и оно. Не размеры уважай… … — Лёвка, а можно через математику узнать, сколько я лет проживу, когда умру? — Зачем тебе это? — Интересно. Очень даже. Тайна же! Лёвка закосил глазом в сторону. — Я тут поважней нащупал… тайну… — сказал он. И замолчал, и ещё сильней закосил глазом. — Важней ничего нет, Лёвка. — Я не хочу знать, когда я умру. Я хочу знать, poжусь ли я снова после смерти. Последние слова Лёвка произнес глухим, замогильным голосом. В большом, пустынном, сумрачном спортзале на минуту наступила особенная тишина, укрывающая что–то грозное, чего нельзя касаться людям. Стараясь не спугнуть эту тишину, Дюшка выдавил из себя шёпотом: — Лёв–ка–а, разве такое может?.. — Может не может — надо узнать. — После смерти чтоб?.. — После смерти. — Вроде привидения? Да? — Привидение — сказки! — А как тогда? — По–настоящему, как сейчас. — Лёвка–a, ты не болен? — Ничуть. Сердитый и вовсе не смущённый ответ возхитил Дюшку в душе. — Вот это–о да–а!.. Умереть и снова!.. Только ведь в могилу закопают, Лёвка. — Пусть. — А может, ты всё–таки болен? — Слушай, таракан… Хотя вряд ли ты поймёшь. — Я постараюсь, Лёвка. Я изо всех сил постараюсь! — Надо для этого открыть одну проблему… — Чего? — Проблему. Научную. Великую. Над которой сейчас бьются все учёные мира. Я жизнь положу, а открою. — Какая она, Лёвка? — Да с виду простая: безконечна наша Вселенная или конечна? — А–а, — протянул Дюшка разочарованно. — Зачем это? — Это ключ к тайне, будем ли мы после смерти жить или нет. — Безконечна… Вселенная… Ключ? — Скажи: из чего я состою? — Из костей, из мяса, как все. — Из атомов я состою. Из самых обычных атомов, сложенных особым порядком. — Ну и что? Лёвка так интересно начал, но сейчас что–то путал: безконечность, Вселенная, атомы, чёрт знает что! — Атомов во мне очень–очень много, но всё–таки число их конечно. Понимаешь? — Нет, Лёвка. — Я конечный, а Вселенная–то безконечна. Учти, Дюшка, дважды безконечна — во времени и в пространстве. — Тебе–то от этого какая выгода? — Большая, Дюшка. Раз наша Вселенная нигде не кончается и никогда не кончается, то где–нибудь, когда–нибудь, рано ли, поздно, но наверняка… Понимаешь, на–вер–ня–ка! Случится невероятное — атомы случайно сложатся так, как они лежат во мне. Лёвка замолчал, торжествующе, изумлённо, взволнованно взирая на Дюшку. А Дюшка подавленно задал всё тот же, уже надоевший, вопрос: — И что?.. — Как — что?! — возкликнул Левка с дрожью в голосе. — Ведь это я! Это буду снова я! Я появлюсь во Вселенной где–то, когда–то, уже после смерти! Выходит, я безсмертен!..»
