Guest
ВОРДСВОРТ Уильям: “Влияние природы на формирование воображения в детстве и ранней юности”, 1799, пер.: М. Н. Фроловский (ТВ-Тройников 2024 / Поэзия самопознания и миропонимания). Циклы-вложения «Классическая английская поэзия» и «Классика западной поэзии» «Поэзия ‘Метафизики природы’». Эпиграф: Сэмюэл Тэйлор Кольридж и его друзья полюбили мирную природу не столько ради неё самой, сколько из-за возможности постигать при помощи неё душу человека и тайну вселенной! О ты, великий Дух предвечной мысли, Единая душа и мудрость мира, Ты образам даёшь дыханье жизни И вечное движенье. Нет, недаром, Когда встречал ещё я утро жизни, И днём и в свете звёзд в душе моей Все чувства, в ней живущие, сплетались Не с суетным стремлением к тому, Что создано рукою человека, А с вечными порывами к Природе И к жизни. Очищалась мысль моя Священной скорбью и священным страхом, И я учился постигать величье Биенья человеческого сердца. Мне этих откровений благодать Уделена была рукою щедрой, Я ощущал присутствие её И в ноябре, когда туман тяжёлый Окутывал унылую долину Покровом мрачным; и в полдневный час В глуши лесов, и тихой летней ночью, Когда один домой я возвращался Вдоль озера среди холмов угрюмых; Я чувствовал её и днём в полях, И в час ночной у озера, и летом, И в зимний день, когда садилось солнце И далеко блестели окна хижин Сквозь сумерки морозные, когда Меня домой и не дозваться было. Счастливая для всех для нас пора! Как наслаждался я тогда! Бывало, На колокольне сельской ясно, звонко Бьёт шесть часов, - а мне и дела нет, И я, как дикий конь, гордясь свободой, Бегу от дому прочь. Одев коньки, Мы шумною толпой несёмся по льду, Изображая целую охоту, И звук рогов, и лай собачьей своры, И загнанного зайца. Дружным хором Звучат в морозном мраке голоса, Вдоль по обрывам отдаются гулко, Звенящие им вторят отголоски Оледеневших скал, деревьев голых, И лишь с холмов далеких чуждым звуком Врывается в наш общий гам и шум Печальный отклик эха. Мы не слышим Его до той поры, пока над нами Не вспыхнут звёзды и закат багряный Не скроется на западе совсем. Но часто я из этой суматохи Вдруг ускользал в залив уединённый И, оглядевшись, долго с любопытством Следил, как вдаль по ледяной равнине Мелькает яркий отблеск звёзд далёких Среди ватаги, мчащейся к нему. Или, когда наперегонки с ветром Летели мы, и нам неслись навстречу Окутанные мраком берега, - Откинувшись на каблуки, внезапно Я круто останавливал свой бег И озирался; скалы продолжали Бежать навстречу, будто для меня Вдруг видимым земли вращенье стало, И я глядел им вслед, как постепенно Они своё движенье замедляли И снова всё недвижным становилось, Как в летний день безветренное море. Ну, конечно, при прочтении и по прочтении этих строк Вордсворта – вспоминается великое описание зимней природы незабвенного Александра Сергеевича из 4-й и 5-й гл. его романа в стихах «Евгений Онегин»: в этом пушкинском описании также очень много личного – метафизического, познавательного, воспитательного, формирующего личность. Так умилительно, так замечательно сопрягается, так созвучно Вордсвортовскому описанию одевания коньков мальчишками и последующему лихому, самозабвенному катанию – что просто смак, иначе и не отрезюмируешь! Полезно вспомнить в контексте посыла Вордсворта – воспроизвожу с удовольствием: выпуск на эту тему я делал, — вот фрагмент из него. Ну и, конечно же, нельзя не вспомнить в этом же контексте «Первый снег» П. А. Вяземского. Полезного вникновения-погружения в классику поэзии метафизики природы всем заинтересованным слушателям-зрителям, изыскателям-исследователям! Сергей Сергеевич Тройников Drive Production Предыдущий 163-й выпуск: БРОДСКИЙ И. А.: “В деревне Бог живёт не по углам”, 1964 (ТВ-Тройников / 2024)
