Guest
Музыка Борис Мокроусов, стихи Марк Лисянский. Алла Яковлевна Иошпе (Йошпе; , Москва, СССР — , там же, Россия) — советская и российская эстрадная певица, народная артистка России (2002). ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ПЕСНИ Весной 1951 г. Марку Самойловичу позвонили из московского Театра им. Станиславского: – Мы сейчас готовим к постановке пьесу драматурга Девятова «В Лебяжьем», – раздалось в телефонной трубке. – Музыку к спектаклю пишет композитор Мокроусов. Не напишете ли Вы стихи для грустной осенней песни? «Само имя Бориса Мокроусова звучало для меня музыкой, песней, поэзией, – начал свой рассказ Марк Лисянский, — Его песни были у всех на слуху. Нетрудно догадаться, что, услышав это имя, я сразу же согласился написать «грустную осеннюю песню», как меня об этом просили, и в тот же день мы условились встретиться с композитором у него дома. Жил он где-то на Фрунзенской набережной в одной комнате вместе с женой, её матерью и крохотным сыном. Дверь мне открыл красивый широкоплечий голубоглазый человек в белой рубашке с лихо распахнутым воротом. Что-то в нём было волжское, бурлацкое, разинское. Ничего от знаменитости. Открытый тёплый взгляд, добрая улыбка и… «Прошу. Я Вас уже жду…» Мокроусов сел за рояль, начал импровизировать, напевая какие-то слова, не имеющие никакого отношения к осени. Он играл и посматривал на меня. А я не столько слушал музыку, сколько любовался им. Он это заметил: – Мне показалось, что Вы меня не слушаете. Наша осенняя песня должна быть грустной, но не тоскливой. У человека хорошо на душе. Ему есть что вспомнить. Мы (я – в музыке, Вы – в стихах) изобразим встречу со своей старой любовью. Это не только об осени. Это о человеческой судьбе. Это о жизни… Борис Андреевич стал снова играть. Всё, что он только что сказал, я почуял в мелодии, которую он несколько раз повторил. В душе звучала музыка, чётко обозначился ритм. И я произнёс: «Осенние листья шумят в саду…» Мокроусов обрадовался: – Очень хорошо! Но мне нужен простор. Надо удлинить строку. Чуть удлинить. Он повторил: «Осенние листья шумят в саду…», — начал играть, растягивая по слогам слова. И вдруг лицо его озарилось. Он пропел: «Осенние листья шумят и шумят в саду…» – Готова первая и главная строка песни! – сказал он. – Остальные строчки за Вами… Вторая строка должна быть такого же размера. Только, пожалуйста, сочините очень простые слова. Чтоб их могли петь все. На второй день я принёс готовое стихотворение. Не успел его прочитать, как Мокроусов заявил: – А я уже сочинил музыку, – и улыбнулся. – Послушайте… Он начал, напевая, играть, в некоторых местах поднимая глаза на нотный лист, лежащий перед ним на пюпитре. Мокроусов дважды повторил: «Осенние листья шумят и шумят в саду…». А потом он пропел какой-то довесок в 3 коротких строки из случайных слов. Я легко представил осенний пожелтевший и поредевший сад и далеко видную тропинку, по которой иду с любимой женщиной. Но меня смутили три повисшие и зарифмованные между собой строки. В них не было ничего общего с тем, что я уже сочинил. – Писать под готовую музыку – это худо, – сказал я. – Худо дело… – Наоборот, – возразил Борис Андреевич. – Почему-то считают: писать стихи под музыку – порочный метод. Получается: композитор, вчитываясь в стихи, может сочинить музыку, а поэт, вслушиваясь в музыку, не может написать стихи в определенном ритме. – Может, конечно, может, – воскликнул я. – Но тут уж не до поэзии. К сожалению, у нас много песен, написанных подобным способом. И хорошая музыка частенько несёт так называемый текст, не имеющий никакого отношения к поэзии. Только благодаря музыке такие песни и поют, и слушают. – Согласен. Подобных песен уйма. Потому что пишут стихи не поэты, а бесталанные стихотворцы-ремесленники. Я сочиняю, как правило, музыку, а потом прошу найти поэта слова к ней. Собственно, Вы уже сочинили основные строки нашей будущей песни: «Осенние листья шумят и шумят в саду, Знакомой тропою я рядом с тобой иду…» Готовые первые 2 строчки и в каждом куплете. Значит, остаётся дописать в 3-х куплетах три коротких строки. Сумеете? Я дописал по 3 строки к имеющимся двустишьям. Получилось стихотворение довольно странного ритмического рисунка, которое, можно сейчас признаться, самому мне не очень нравилось. Но оно понравилось композитору. Да и я, слушая стихи вместе с музыкой, смирился». Так появилась песня «Осенние листья», которая вскоре после премьеры «В Лебяжьем» покинула стены театра и стала путешествовать по белу свету.
