Ладони

Потрясающий документальный фильм Артура Аристакисяна. Его надо смотреть всем без исключения в качестве лекарства от равнодушия и бессердечия, хотя мало кто выдерживает до конца. Это фильм о нас, и поэтому он так страшен. Это фильм-шифр. Шифр, заключенный в пленку, который должен быть раскрыт через полное понятие визуальности, передаваемый нищими телом, посылаемый нищим душой. Полностью лишенная права голоса суровая реальность, созданная художником, сопровождается религиозно-философским трактатом, монологом отца, обращенного к своему не рожденному сыну, ребенку, чья мать бросила своего мужа, ребенку который никогда не родится. Трактат о борьбе человека и устоев, человека и принципов общества, человека и предрассудков, человека и системы – себя внутреннего и себя внешнего. Иногда слова умолкают – тишина, больше ни звука, и только пленка, кадр за кадром, напрягая глаз помехами, заставляет вжимать голову в плечи, и бешено думать. Думать над тем, почему человек строит вокруг своего дома стену из одежды умерших, почему женщина лежит на одном месте уже сорок лет и копит «шансы». Думать и любить. Искренне. Тех от кого отворачиваешь взгляд, и от которых отворачивается сам по себе нос в настоящей жизни. Любить слепого мальчика, понявшего за свою жизнь, что все люди слепые, что все люди женщины, а если есть мужчины, то они калеки, калеки которых жалеют женщины. И понимать, почему псих выходит из ямы метр на метр только по воскресеньям, понимать, что эта яма лучше, чем психбольница, и люди, работающие в ней с понедельника по субботу хуже калек питающихся из помойки, которые его здесь окружают. И в момент, когда терпеть уже невозможно – опять он, монолог, рожденный в темноте, прочитанный самим режиссером, он безучастен, не эмоционален, он взирает на людей вокруг как художник на моделей, утратив эмоции, выплакав из себя уже все обидные слова. Фильм главным действующим лицом, которого стала сама пленка. Шедевр. Проникая сквозь внешнюю оболочку незаметно, он сразу бьет изнутри.