Guest
книги Киселева Нравится мои ролики? то у вас есть возможность поддержать автора! ! ------------------------------------------------------------------------- на сбербанк 4276550037460444 --------------------------------------------------------------------------- Яндекс Номер кошелька 410012055050041 ----------------------------------------------------------------------------- пей-пал asadasa@ ------------------------------------------------------------------------------ спонсорство -------------------------------------------------------------------------------------- подпишись в группу вк ------------------------------------------------------------------------------------------- подпишись на инстаграм ---------------------------------------------------------------------------------------------- по всем вопросам рекламы и Сотрудничество и тд пишите на почту asadasa.d@ ------------------------------------------------------------------------------------------------------ «Люди и небо» — так называлась статья в «Горьковском рабочем» за 18 августа 1966 года об экипаже одного из самолетов Аэрофлота. «Где побывали?» — спросил наш корреспондент Виктор Белик бортрадиста Евгения Лыжина. «Спросите, где не были», ответил он тогда. В том репортаже Евгений Евстафьевич рассказал лишь о полетах. Но был в его биографии период, о котором в 1966-м рассказывать казалось рано.Мечта родилась под пулями Утром 22 июня 41-го Женя Лыжин, только что закончивший первый класс, купался с мальчишками у железнодорожного моста через речку у станции Плюсса на юге Ленинградской области. «Самолеты! Самолеты! Ура!» — радостно закричали мальчишки. Но с неба на мост и станцию посыпались бомбы. На бреющем самолеты начали расстреливать купавшихся в речке ребятишек, прохожих на улицах. — Я выскочил из речки и сунул голову в клумбу с цветами на берегу, — вспоминает Евгений Лыжин, — Когда самолеты улетели, вокруг было много убитых. В эти первые минуты войны мальчик и решил обязательно стать летчиком. Пришел враг Фронт быстро приближался к Ленинграду. Мама Жени, забрав его и троих сестренок, вместе с другими жителями Плюссы отправилась в эвакуацию. Но эшелон с женщинами и детьми перехватили немецкие танки. Пришлось возвращаться домой. «Матка, где зольдатен?» — спросил первый фашист, ворвавшийся в их дом. Женя с сестренками спрятались маме под юбку. А во дворе — автоматная очередь и жалобный визг умирающей собаки. Жили в страхе, стараясь не выходить на улицу. Поздней осенью немцы пришли снова. Забрали теплые вещи и валенки отца, погибшего на фронте в первые дни. Но люди привыкают ко всему. Мальчишки, постепенно осмелев, уже бегали по улицам. Из леса в их дом на окраине иногда приходили люди. Женя рассказывал им, где стоят на станции зенитки и пушки. Вместе с другими ребятишками немцы гоняли его хоронить в воронках наших погибших солдат. Среди них мог быть и его отец… «Будет гут» А в январе 43-го Женю Лыжина с мамой и сестренками немцы с тысячами таких же мирных жителей отправили на запад. Лагерь в Белостоке. Холодные бараки. Голод. Собачий лай. Страх. Здесь немцы сортировали людей. Больных и слабых — в сторону. Они исчезали бесследно. Вечером по бараку ходил немец-фельдшер и делал ослабевшим уколы. Утром их окоченевшие тела выносили из барака. «Будет гут», — подошел однажды немец со шприцем к маме Жени Лыжина. Вот и у него не стало мамы… Сестра стоила флакон духов Немцы в лагере объявили, что те из детей, кто пройдет и не заденет головой за перекладину на высоте 1 метр 15 сантиметров, будут умерщвлены. Младшие сестренки Жени, шестилетняя Капа и семилетняя Лиля, в эти параметры гитлеровцев явно не вписывались. Пожалел, поляк-парикмахер из местных жителей. Уговорил коменданта лагеря отдать ему Капу за флакон духов. Скоро и Лиля попала в польскую семью. Женя и его старшая сестра Люба знали, что девочки спасены. Но не знали, что Капа отныне — Барбара Нестерович, а Лиля — Тереса Игнатовская. Малышки скоро забыли, что родила их русская мама, что когда-то они жили в России. А в лагере становилось хуже с каждым днем. Немцев сменили бандеровцы, оказавшиеся еще злее. Если случалось ранним утром сползать за проволоку на картофельное поле, то охранник ловил, топтал найденную картошку ногами и ругался: «Чтоб вы все передохли, москали проклятые!» Женя не понимал, кто такие москали, и долго после этого думал, что все украинцы такие же злые, как их охранники в лагере. «Ферфлюхте швайне!» Осенью 43-го Женю с Любой повезли в Германию. Умерших в эшелоне убирали на редких остановках. Кто-то из взрослых сказал, что проехали Берлин. Наконец при
