Аза Тахо-Годи: Культура пала!

Девяносто пятый год жизни. Острый взгляд, наступательный, но дружелюбный тон, седой пучок на макушке, бордово-цветочный халат, напоминающий одеяние пифии. Когда-то она славилась красотой. Оставляет мне автограф в своей книге, и после аккуратно выведенного «Будьте счастливы» задумывается, рисует снежинку-сноску, и быстро дописывает: «Что понимать под счастьем?». Дочка видного дагестанского революционера, а затем – советского государственного деятеля, в детстве она решила: доживу до семнадцатого года! Может быть, тот детский секретик – разгадка ее долголетия. Великий филолог, спутница жизни русского философа и писателя Алексея Федоровича Лосева. Квартира на Старом Арбате, где Лосев жил полстолетия, а Аза Алибековна живет с 1945-го. Полумрак. Стол завален словарями и церковными книгами. На стенах – морские пейзажи. В древней, но твердой руке молодцевато посверкивает подкова, награда Лосеву за лекции фронтовым кавалеристам. Рассказывал простым ребятам о Немезиде, Аресе, и Хароне, а вокруг, умножая геройства и смерти, разрасталась страшнейшая война. Аза Тахо-Годи - православная христианка. Подозреваю, что и сама тайная монахиня, как был тайным монахом ее любимый профессор. И все же – сложно отделаться от ощущения – говоря о богах и богинях, их битвах, спорах и союзах, она относится ко всему этому не как к вымыслу. Для этой реальности – приглушен свет, плотно задернуты шторы, упразднены новости, и вообще, отменена современность. Оттуда, из древнего моря она черпает силы, в нем купается, погружаясь на новые глубины. Ничто не должно отвлекать. Аза Алибековна ежегодно, по кругу без бумажек читает лекции об античности прямо здесь, в доме, торжественно чеканя имена и даты, но каждый раз добавляя что-то совсем свежее и неожиданное. Пифия, отрешенная от мирской жизни. Кажется, и она сама впустила в себя дух какого-то античного существа. Быть может, дух несчастной черепахи, которую орел сбросил на голую голову Эсхила. Или той, из панциря которой бог Гермес сделал чудесную лиру. А может, она - черепаха Бессмертия, которую ни за что не догнать быстроногому Ахиллесу, пускай он и бежит так, что сверкает на солнце его обреченная пятка. В программе «Открытая студия» Сергей Шаргунов беседует с Азой Тахо-Годи.