Guest
Нервное и бурное неприятие трех фильмов про 90-е со стороны практически всех знаковых фигур постсоветского либерализма понятно. Фильмография Певчих и ФБК показала, что их ум и талант практически сразу, как только советская власть в роли заказчика и гаранта их финансового благополучия, приказала долго жить, они моментально пошли в услужение слою новых сверхбогатых русских, не пожалевших пену от своей прибыли от приватизации и близости к новой власти, отдать на гонорары слою постсоветских интеллектуалов. Это разоблачение было особо обидно, так как слой интеллектуальной обслуги постперестроечной власти был, в конце концов, выброшен за борт по причине ненужности. Свою роль интеллектуалы-либералы, ныне оказавшиеся в опале и эмиграции, уже сыграли, когда создали язык притязания и объяснения права на властные прерогативы и огромные состояния, что рельефно отличает процесс российской приватизации от восточно-европейский (например, Чехии) или прибалтийских республик, где слой олигархов вообще не возник, и ощущение социальной несправедливости из-за перераспределения национальных богатств был существенно меньше. Однако далеко не все знаковые российские либералы отреагировали на фильмы Певчих (а еще раньше письмо Навального о ненависти к 90-м как источнику дальнейших ошибок) одинаково. Те, кто поумней, как Владимир Пастухов, попытались использовать волну разоблачений, чтобы легитимировать собственную позицию, которая действительно отличалась и отличается от куда более типичной репутации постсоветского либерала типа Алексашенко или Ходорковского. Первая реакция Пастухова с итоговым отрицанием, конечно, основного месседжа трилогии Певчих, была основана на частичном принятии логики разоблачения. Однако Пастухов, дабы зарезервировать за своей позицией старшинство и взгляд сверху, проговорил, что и он был против Ельцина и перестройки. И его претензии к 90-м еще более основательны. Хотя эта основательность держалась на позиции действительного неприятия Ельцина, Гайдара и перестройки, но не со стороны либерального оппонирования советской власти как тоталитарной и лицемерной, а как представителя правого русского национализма и консерватизма. Он не принимал перестройку, так как принадлежал к слою советской элиты второго ряда и по убеждениям был националистом, что приходилось скрывать на фоне войны с Украиной и вообще перехода Путина от персонализма к авторитаризму и диктатуре. И ситуацию с подрывом репутаций постсоветских либералов, уличенных Певчих в функциях интеллектуальной обслуги ельцинской, а потом и путинской власти (которая была перманентной, если бы не перестала быть ненужной Путину), Пастухов решил использовать, чтобы наконец легализовать свой русский национализм в его правой версии либерализма. Он и раньше весьма своеобразно критиковал Путина, не как представителя имперской и великодержавной русской идеи, а, напротив, как якобы левого популиста (что на первых порах действительно присутствовало в рекламном позиционировании Путина), якобы наследника Лимонова и его национал-большевизма. У этой натужной попытки натянуть на Путина левый национал-большевистский крен была факультативная задача: реабилитировать собственные убеждения правого национализма, не как сторонника Путина, а как его фиктивного оппонента. То есть оппонирование имеет место, но как вариант более цивилизованного варианта русского национализма по сравнению с грубым, вульгарным и имперским путинским. Чем дальше развивается раскол между Певчих, ФБК и наследием Навального с постсоветским либерализмом, тем отчетливее становится желание самих либералов обелить себя и вылить на голову создателей фильмов «Предатели» обвинения в разрушительном характере их деятельности. Якобы вполне созвучной политике Путина так же критикующего и репрессирующего либералов, как уже ненужную и скомканную оболочку его собственной деятельности, уже не нуждающейся в интеллектуальных либеральных помочах. Но смысл от этого не меняется: интерпретация собственной деятельности как якобы оппозиционной, начиная еще с 90-х является ложной и обманной, они и создали 90-м респектабельность и основательность притязаний, и теперь хотят сохранить крохи репутации, сваливая с больной головы на здоровую. И отталкиваясь от Певчих и ФБК, как раскольников и карьеристов, дабы в очередной раз мимикрировать под оппозицию, которой они являются примерно с такой же основательностью, с какой слуга пытается откреститься от былой своей службы по причине нынешней отставки. И столь возмущающее название «Предатели» оправдано в полном мере. Предатели, сначала себя, своей главной функции создателей смысла и шкалы ценностей, вместо чего сначала твердили, что рынок все исправит, а потом институт собственности, как и прочее фиктивный. И удобно было все свалить на так называемый простой народ, с которым не повезло, а на самом деле оставили его немым, слепым и нищим и попутно преданным. Так что поделом.
