Guest
В сумерках месяц оступился, споткнувшись о порог горизонта, ушибся и ночь через скол на боку его чаши, полилась понемногу, покуда не заполнила округу до самых краёв. И сразу же стало слышно, как вдалеке вздыхает филин, сокрушаясь о своём житье-бытье. Про что были его стенания? Про собственную неприкаянность переживал он? Сетовал на одиночество или, напротив, тяготился возможностью утерять его, пестовал в себе сей признак свободы. Но было ли то вынуждено или в самом деле искренне? - Так пойди и спроси! - А вот и схожу! При моём приближении, филин не изменил позы, не поднял крыл, дабы обнять воздух за шею и взлететь, он лишь покрепче сжал ветку, на которой расположился и молча стал изучать, кто это набрался столь отваги, что добрался до его жилища во мраке. Конечно, летом я бы не рискнул зайти об эту пору в лес. Мало того, что насекомые не дадут вольно вздохнуть, так ещё и темень такая, что иная ветка нацелится прямо в глаз, не успеешь увернуться. Но по застеленным зимой коврам
