Guest
Утром 18 октября 1905 г. к Виленскому вокзалу Либаво-Роменской железной дороги в Минске (теперь вокзал Минск-Пассажирский) выдвигается стихийная толпа людей. Они несут красные флаги, распевают революционные песни и приветствуют Манифест 17 октября, дававший некоторые демократические послабления и закреплявший законодательную инициативу Государственной думы. В 11 часов начинается митинг. Собравшиеся требуют от генерал-губернатора Павла Григорьевича Курлова освобождения политзаключённых. К 16 часам дня на площади уже более 20 000 человек, расходится они не желают. Стоявшие в оцеплении жандармы открывают огонь на поражение. В результате погибают от 80 до 100 человек, свыше 300 получают ранения. Как же это произошло и почему «святой» царизм легко расстреливал гражданское население? В те хмурые октябрьские дни на вокзале стояли в карауле роты 239-го пехотного Окского полка, что-то вроде аналога нынешних внутренних войск. В связи со всеобщей стачкой в России было фактически введено военное положение и армейское подразделение прислали в Минск охранять станционные сооружения, паровозное депо, а также путепровод и подступы к дамбе (насыпи). Они должны были не допустить потенциального захвата или блокировки вокзала. Значительную часть солдат составляли резервисты, которых призвали во время недавней войны с Японией. При этом договор о мире подписали два месяца назад, но теперь уже в самой России назрела революционная обстановка и роспуск призывников по домам отменили. Солдатам внушалось, что вернуться домой им мешают «рэвалюцыянеры», эсеры и террористы. Под влиянием таких установок они постепенно испытывали всё возрастающую ненависть к любым протестовавшим против царской власти. Курлов в своей книге «Гибель Императорской России», выпущенной в 1923 г. в эмиграции в Берлине, так отзывался о тех событиях: «Ввиду происходивших все время в Минске беспорядков командующий войсками Виленского военного округа усилил Минский гарнизон в составе одного резервного полка пехоты и артиллерийской бригады сотней казаков и двумя эскадронами драгун. В течение всей моей административной службы я был врагом применения пехоты для подавления беспорядков, так как прекрасно знал, что при современном состоянии оружия столкновение толпы с пехотными частями неизбежно влекло за собой значительные человеческие жертвы, а потому прибегал всегда в таких случаях к кавалерии». Таким образом, он попытался свалить всю вину на военных — дескать это они, ничего иного не умея, кроме как палить из винтовок, перестреляли людей. Однако бывший генерал-губернатор лукавил — приказ-то отдавал именно он. Также было известно, что люди в районе вокзала собирались уже несколько дней подряд, но триггером послужил именно распространённый текст Манифеста 17 октября. Многие оставили рабочие места, в толпе были как мастера и ремесленники, так и приказчики, лавочники, студенты и гимназисты, а также криминальные элементы, именуемые «мазуриками». Многие из них были вооружены не только холодным или подручным оружием вроде гирек, но и вполне себе армейскими револьверами. Ораторы начали говорить о том, что Божьей Милостией Николай Вторый даровал людям свободы, но полиция, жандармы и черносотенцы хотят задушить рабочий класс. Эсер Гамсахурдия заявил о том, что правительство и раньше выпускало «свободные» манифесты, но часто обманывало народ. Он решил, что по смыслу манифеста надо пойти к губернатору и требовать освободить всех арестованных накануне. Толпа одобрительно загудела и начала выдвигать депутатов. Отмечу, что ничего такого в тексте документа не указывалось, там был лишь общий набросок демократических прав и свобод. После переговоров депутации в резиденции губернатора Курлова на Соборной площади разгоряченная толпа направляется к Тюремному замку (нынешнему следственному изолятору по улице Володарского). Они триумфально шествуют по улицам и радостно приветствуют нескольких «политических», действительно отпущенных полицией из Замка. Это были задержанные в более ранних манифестациях участники, административно арестованные, то есть без возбуждения уголовных дел. Группа депутатов и примкнувшие к ним по дороге люди возвращается к вокзалу, упоённая свободой и как им кажется победой. Они продолжают выдавать антигосударственные речи, а время приближается к 16-00. Фактически, демонстрации в городе проходят уже более 6 часов. Внезапно начинается пальба. Огонь ведут со стороны путепровода напротив железнодорожной церкви, на месте которой сегодня площадь Мясникова. Сегодня определить кто именно и зачем стрелял невозможно. Одни источники утверждают, что огонь открыли пьяные уголовники, захотевшие спровоцировать толпу и бросить её на жандармов и армейские караулы. По другим данным, они же бросились к женской тюрьме и по ним открыли огонь стоявшие в карауле постовые.
