Guest
Во время Философского похода России 2062 на Валдай Борис Акимов прочитал лекцию об отчуждении человека и одновременном стремлении преодолеть это отчуждение - как об основном “драйвере человеческой цивилизации“. Русский православный мыслитель 20 века митрополит Антоний Сурожский говорил в своих беседах, что человек - это таящаяся возможность. По мне замечательное определение человека. Это такой мостик, который тут же перекидывается к вопросу нащего знакомого антрополога Пежемского: А произошел ли человек? В нас есть какая-то потенция, таящаяся возможность, только раскрывая которую мы с вами произойдем, обретем истинно человеческое обличие. Но что это за потаенная человеческая сущность, скрытая где-то внутри нас? Есть одна мысль, которая, казалось бы, парадоксально соединяет такие не слишком соединяемые вещи, как христианство, марксизм, современную неолиберальную западную мысль, нынешнюю психотерапию и еще много чего. Эта мысль об отчуждении человека, как об основной причине человеческой травматической или даже трагической судьбы. Отчуждение от Бога (христианство), экономическое отчуждение от результатов своего труда (марксизм), социальное отчуждение от бесконечно возможной свободы выбора (неолибералы), отчуждение от принятия собственного «я» (психотерапевты) и т.д. Можно продолжать еще и еще. Я бы даже так сказал, отчуждение и одновременная бесконечная попытка преодоления отчуждения – это настоящая движущаяся сила человеческой цивилизации. Наш с вами движок. Все наши индивидуальные и групповые действия подчинены именно этой парадигме. Мы постоянно, с одной стороны, ищем себя, уходим в себя, отгораживаемся от остальных людей и мира вообще в многообразии его проявлений, стремимся к индивидуализации, к атомизации. С другой, забившись в угол, испытываем одновременное стремление в обратном – в стремлении быть частью чего-то общего, большого, теплого, уютного, целого. Наш внутренний конфликт с реальностью мы стремимся преодолеть в одновременном желании отделения себя от реальности и растворения себя в ней. Если мы будем говорить об этом изнутри гносеологических координат общества религиозного сознания, то все сразу встанет на свои места: Человек, лишенный целостности бытия после изгнания из Рая, пытается преодолеть отчуждение, но делает это без Бога и тем самым каждый раз усугубляет собственное отчуждение. Все большие общественные исторические попытки победить социальное, экономическое или культурное отчуждение, несправедливость нашей общей жизни, оборачиваются еще большей несправедливостью и отчуждением. Так и на индивидуальном пути. Все, что мы делаем на пути преодоления собственного отчуждения, без учета Бога и нашего естественного стремления к нему – все оборачивается только еще большим состоянием несчастья. Антоний Сурожский говорил, что мы живем в состоянии полумрака этого мира. То есть Бог в нем есть, источник света присутствует всегда, но грех приглушает этот свет. Свеча горит, но мы находимся от источника света, почти всегда, так далеко, что нам кажется, что нет никого просвета. Для религиозного сознания естественным кажется преодоление отчужденности и полумрака этого мира через постоянный поиск этого света, и в идеале достижения собственного обоживания. Христос как Богочеловек это не абстракция, это конкретная цель, которая, возможно, и практически недостижима, но любое приближение к ней – это уже шаг к очеловечиванию, к раскрытию человека как той самой таящейся возможности. Мы можем произойти как люди только через преодоления отчуждения от Божественного света. Еще один любимый мой философ Константин Николаевич Леонтьев писал о двух полюсах человека и мира. Один это состояние, когда все лучшее, что есть в человеке и человечестве раскрывается. Это состояние цветущей сложности. Когда по максиму раскрывается созидательное начало каждого в отдельности и всех вместе взятых. Другой полюс – это упрощение, когда побеждает «мировая всепошлость» и мещанское начало. Все сливается в похожее, теряет сложноустроенность. Это такой глобалистский потребительский «рай». Леонтьев считал, что цветущая сложность возможна только при сохранении деспотии формы, которая не дает сущности, самому содержанию потерять форму, а значит свое жизненное пространство и исчезнуть. По сути дела, так можно и нужно описывать все идентичности, которые делают человека человеком. От телесной и половой идентичности до национальной, культурной и религиозной.
