Guest
Почему я ничего не знаю? Хомяков говорит, что свобода – это свобода выбора между любовью к Богу и себялюбием. Если человек открывает себя Богу, то он познает Бога и Бог познает его, и здесь перед человеком открываются огромные горизонты. Христос объединяет себя с каждым, кто Его не отвергает и с Церковью в целом тоже, но не с коллективом. Итак, если человек любит Бога, то он познает Бога и ближнего, а если человек живет по законам себялюбия, то взгляд его искажается и человек не знает, ничего не знает. Церковь – авторитет? Если в церкви происходит нечто, что вам не нравится и не близко, значит, не авторитет? А что же для Хомякова? Человек хорош весьма? Для Хомякова хорош. Он мало говорит о падшести человека, о силе греха. Сам он был весьма целостен и последователен в своей жизни. Вероятно, полагал, что и все так. И ведь сила греха не только в том, что человек дурное совершает, но и в том, что человеку безразличен и Бог, и он сам как духовное существо. Он живет как существо социальное, объективированное и дальше этого ничего нет. Бердяев говорил, что «падшесть человека выражается в выпадении Солнца из него вовне, он остается во тьме и получает свет от внешнего для него Солнца». Хомякова считают родоначальником понятия соборности Церкви не в католическом понимании как единства по всей ойкумене, а в особом качестве восстановления качества человека. По мысли Хомякова, основное положение духа - «свобода в единстве, и единство в свободе» - должно осуществиться в Церкви. Это трудно понять, еще труднее достичь. Но возможно к этому идти и это то качество, которого нет в мире сем, но отблески его греют людей, когда мы говорим: дышать как одно или бьется одно сердце. Так, например, дружеский или творческий коллектив, или даже, когда болеют за одну футбольную команду. Но в мире это растворяется так же быстро, как появляется и почти никогда на это нельзя положиться, а в Церкви стяжается как путь.
