Guest
Хотя по донецкой традиции у нас давно и чаще называют ВСУ боевиками, а также ВФУ (вооруженные формирования Украины), но объективный процесс превращения регулярной армии в бандформирования не такой быстрый, хотя идет еще с 2014 года. Все-таки корпоративные традиции армии вещь мощная. Чтобы их окончательно поломать изнутри нужны не только волны воздействия, но и время. А волн воздействия было несколько. Во-первых дух майдановского активизма противоречит духу армии. С одной стороны майдановские волонтеры окружают вниманием отдельные подразделения, покупая им вооружение, с другой стороны армию держит единообразие, тогда как активизм вносит разнобой. Другой фактор — добровольческие формирования, которые уже в 2014 году старались выделиться, чем и устроили себе Иловайск. Наступление укров под Иловайском начали бонзы добробатов, которые заставили ВСУ остановить неплохо начавшееся наступление через Миусинск на Боково-Платово, потерять время, и скопиться для котла. Тем не менее укро-армия затем переварила добровольческие формирования 2014, старая регулярная основа оказалась сильнее. Но в 2022 году начал сказываться новый фактор — многочисленная тероборона, которая по букве, духу часто по языку отличается от кадровых ВСУ. Кадровая основа ВСУ русскоязычная, добровольческие формирования 2014 года тоже были в основе своей русскоязычными, а в теробороне в большей мере выделяется украиноязычный элемент. Иностранные поставки для ВСУ тоже способствуют дроблению армии. В ней выделяются группы, прошедшие курс обучения на поставляемое Западом вооружение. Они вынуждены действовать более автономно, потому что оружие у них разное. Тем не менее все эти факторы не способны свести на нет боеспособность укро-режима, хотя в состоянии снизить управляемость войсками. Сирийские оппозиционеры превратились в пестрые кичливые формирования, но боеспособность они сохранили. Если бить ВФУ до конца, то борьба обещает быть очень кровавой.
