Guest
Я родился в селе, в семье колхозников. Вся моя жизнь с детства была пропитана атеизмом. Атеистами были мой отец, брат, сестра и все вокруг. Верующей в Иисуса Христа была только моя мама. Все остальные, и я в том числе, верили в «светлое коммунистическое будущее». Жили очень бедно, но верили, что нужно терпеть все ради этого будущего». А терпеть было что: в колхозе работали за «трудодень» – отметку в журнале учетчика. Денег почти не платили. Осенью давали зерно, сахар и еще какие-то продукты. Выживали благодаря домашнему хозяйству, которым занимались после работы в колхозе. Уехать из села было невозможно: паспортов не выдавали, если куда-то надо было ехать, сельсовет выдавал временные справки, в которых указывали, кто ты и откуда. Когда я поступил в ВУЗ, который находился в Киеве, такую справку для выезда на учебу я получил только благодаря личным связям родителей, как большое одолжение. Моя мама постоянно молилась за семью, за спасение душ детей. Нас тайно крестили в младенческом возрасте, но, когда мы немного подросли, церковь для нас стала «опиумом для народа». Советское государство воспитывало из детей радикальных атеистов, эволюционистов, сторонников коммунизма. Этот культ формировался в человеке с младшей школы, когда детей посвящали в октябрята, в средней школе – в пионеры, в старшей – в комсомольцы. Быть октябренком, пионером, комсомольцем означало быть преданным коммунистической партии, всеми силами поддерживать, пропагандировать и продвигать ее идеи, становиться верным строителем коммунизма. Я все это прошел в школе, всегда был примером для других и в ВУЗе был в руководстве комсомольской организации, а затем стал членом КПСС. Это было пиком коммунистического роста личности. Партия убеждала, что она заботится о советском народе, что СССР – самое демократическое, самое прогрессивное государство в мире, а вокруг разлагается загнивающий капитализм, который стремится уничтожить образцовое государство. В Научно-исследовательском институте, куда я пошел работать после ВУЗа, я почти сразу стал парторгом отдела. Но мне кажется, что при этом Бог всегда меня поддерживал. Благодаря озарениям, которые я периодически получал, я успешно написал и защитил диссертацию, а также решил некоторые важные проблем Научно-исследовательского института, которые долгое время никто не мог решить. Во время перестройки на партийной конференции рассматривали концепцию перестройки института, подготовленную генеральным директором. Я выдвинул альтернативную концепцию и оказалось, что большинство коммунистов поддерживают мою концепцию. Вопрос сняли с обсуждения, а мне генеральный директор немедля указал на дверь. Я перешел работать в Киевский институт автоматики, а Научно-исследовательский институт через несколько лет перестал существовать. На новом месте мне поручили вести политучебу в комсомольской группе. Мы разбирали многие политические темы, людям было интересно и на занятия приходило много комсомольцев. Потом посыпались вопросы о Народном движении Украины. В прессе было много критики, но никто не знал, что критикуют. Я взял у них копии их программы и устава, раздал комсомольцам и сказал, чтоб почитали, а на следующем занятии мы их рассмотрели, конечно, в духе КПСС. На следующих занятиях члены парткома доводили до комсомольцев и меня позицию ЦК КПСС по этому вопросу. Люди перестали ходить на занятия. На отчетно-выборной конференции я рассказал об этом их достижении. В результате партком ликвидировали, а мне предложили возглавить парторганизацию института. Я отказался, а через пару дней написал заявление о выходе из КПСС. Написал, что не хочу быть причастным к организации, которая устроила кровавый разгон мирной демонстрации в Тбилиси и давила танками людей в Вильнюсе. Мой выход из состава КПСС обусловлен осознанием полного несоответствия между декларациями и действиями коммунистической партии. Вместо заботы о советском народе стала видна политика уничтожения лучших его представителей. Тогда еще не было информации о Гулаге, голодоморе и многих других преступлениях советского режима, и я верил, что это просто отступления от правильного пути строительства коммунизма. Поэтому не отошел от коммунистического мировоззрения. Потом я начал осознавать, что есть что-то кроме материи. Начал читать книги по оккультизму, делился этой информацией с сыном, но до применения оккультных практик не дошло. Понял, что там за какие-то мелкие подачки ты платишь собой, своей душой, то есть потихоньку полностью продаешь душу дьяволу. Начал читать Библию, которою принес домой мой сын Андрей в 2003-м году. Ничего в ней не понимал, но продолжал упорно читать, надеялся, что откроется суть. Мой сын Андрей в 2008-м году стал членом церкви «Слово Божие», начал систематически мне проповедовать Евангелие, но я считал его сектантом и не воспринимал его проповеди в течении 10-ти лет...
