Guest
Чарли: Так вот, о чём это я говорил? А, точно, война. Заяц всё втолковывает мне, что нынче все, кто что-то из себя представляют, только о войне и говорят. Ну, о том, что война грядёт. Глупость какая, мы же едва успели оправиться от предыдущей. Войны, я имею в виду. Как по мне, они выбрали ужасно неподходящее время. Они – это те, кто подобные предприятия затевают, то есть. Паршивое это военное дело, да? И вообще, убийства — грязная работёнка. А я, видишь ли, на дух не переношу грязи. Уж ты-то меня знаешь. Всё по полочкам и ни соринки — вот как мне надо. Чтобы всё на своих местах. Впрочем, мне здесь точно не место. В твоей, э-э-э, комнате. На полу. С тобою. Твой пол моему не ровня, я замечу. Мой как-то жестковат. Ужасно неудобен в лежании. Но как славно скакать по половицам! Они просто замечательно скрипят. Хотя, боюсь, этот звук нервирует Соню. Натура у него чувствительная. Он бы с радостью к нам присоединился, да только Кот его совсем извёл. Оставил его пока на попечение Зайца. Заяц, кстати, тоже протестовал против моего визита к тебе. Говорит, ты дурно на меня влияешь. Рехнувшаяся ты, говорит. И не поспоришь. Ты ведь заводишься с пол-оборота. Даже удивляюсь порой, почему ты на меня не срываешься... Корделия: Нравишься ты мне, дубина стоеросовая. Чарли: ...ох.
