Guest
А. В. Банников «Фаланги и легионы» Предзаказать книгу можно на платформе Планета: Глава I. Ab urbe condita. Как Рим стал великим. Манипулярный легион против фаланги сариссофоров с.222–224 ©А. В. Банников, 2025 Та же тенденция сохраняется и в начале III в. до н. э. В это время в эллинистических армиях появляются отряды туреофоров (θυρεοφόροι) — пехотинцев, вооруженных длинным щитом, копьем, несколькими дротиками и мечом; щит — туреос (θυρεός) — был настолько большим, что туреофоры могли сражаться, не используя доспехов. Предполагается, что как сам туреос, так и соответствующая техника боя были заимствованы эллинами от кельтов (галатов), осевших в долине Дуная (ок. 281 г. до н. э.); согласно другой точке зрения, с этим типом щита греки познакомились во время похода Пирра в Италию, переняв его от самнитов либо от римлян. В любом случае появление туреофоров указывает на достаточно высокую адаптивную способность эллинистического военного дела в эту эпоху. Сама концепция военного искусства стала рассматриваться как сумма тактических компетенций и усовершенствований. Впрочем, несмотря на использование диадохами и их преемниками большого количества разнообразных отрядов конницы, легкой пехоты, а также десятков слонов, основной силой их армий оставались фаланги, и именно на эти последние обычно возлагали свои надежды эллинистические полководцы; исход крупных полевых столкновений почти всегда определялся противостоянием фаланг, которые в значительно большей степени, чем это было во времена Александра, сделались абсолютными протагонистами полей сражений. Воинские силы, находившиеся в распоряжении диадохов, были в значительной степени теми же, которыми они командовали к моменту смерти Александра; сверх того к ним добавлялись войска, происходившие с территорий, контролируемых каждым из полководцев. Боеспособность местных контингентов, естественно, была недостаточно высокой, поэтому широко было распространено рекрутирование наемнических войск, вооруженных и обученных вести бой в македонской манере. Так, фаланга Антигона в Паретакене (317 г. до н. э.) насчитывала 11 000 человек, рекрутированных в Анатолии и в других регионах империи, обученных сражаться по-македонски, и 9000 наемников; Эвмен, противник Антигона, собрал фалангу, состоявшую из 6000 наемников и из мультиэтнического контингента численностью в 5000 человек. Естественно, природные македоняне были наиболее востребованными бойцами и также наиболее трудно заменяемыми: продолжительные войны на Востоке изрядно истощили военные и человеческие ресурсы Македонии, и уже Антипатр смог собрать всего тринадцатитысячную армию для войны с греками, которые восстали против македонской гегемонии после смерти Александра. В любом случае наемники и еще более рекрутированные новобранцы требовали необходимого, трудоемкого и часто продолжительного обучения, «чтобы упражнять воинов и приучать каждый род оружия не только к команде, но и к свойственным ему движениям». Эта мультиэтничность эллинистических фаланг влекла за собой многочисленные неудобства, а начальники, командовавшие ими, были вынуждены, обращаясь к своим солдатам, даже прибегать к услугам переводчиков. Полибий, стремясь объяснить своим недоверчивым читателям, почему македонская фаланга была обречена потерпеть поражение под натиском римских легионов, настаивает прежде всего на крайней зависимости эффективности действий фаланги от условий ландшафта: «сражения во время войны происходят при бесконечно разнообразных обстоятельствах времени и места, — пишет ахейский историк, — тогда как для фаланги существует единственное сцепление обстоятельств и единственный вид местности, когда она может развернуть присущие ей достоинства». К тому же фаланга, по мнению Полибия, была чрезвычайно инертна, и после того, как она была построена в боевой порядок, и воины первых шеренг опускали сариссы, было очень непросто изменить направление ее движения или развернуть ее фронт в случае неожиданной атаки противника. Однако не будем забывать, что фаланга, которую видел Полибий, имела ряд существенных отличий от фаланги Филиппа и Александра. Описания военных действий той эпохи опровергают представление как об инертности фаланги, так и о ее неспособности действовать на неровной территории. В том виде, в котором фаланга была задумана и создана Филиппом II, она могла служить как «молотом», стремительно действуя в нападении, так и «наковальней», стойко отражая натиск противника. Кроме того, она могла совершать на поле боя достаточно сложные эволюции и была в гораздо меньшей степени зависима от рельефа местности, чем фаланга времен Филиппа V или Персея. Здесь уместно будет вспомнить о кампании Александра против Главкия, царя иллирийского племени тавлантиев (335 г. до н. э.). Македонской армии пришлось действовать в условиях бездорожья, когда высоты близлежащих гор были заняты войсками врагов. © “Издательство “Евразия“, 2025
