Guest
Северяне – «обычный» странный народ. У них на всех – одна улица, вытянувшаяся вдоль дороги так, чтобы окно смотрелось в окно, один лес, где деревья стоят шеренгами, как солдаты на параде. Один почтальон, читающий чужие письма. Один мясник, одержимый сексом. Один охотник, помешанный на охране леса. Один автобус, отвозящий в церковь. Одна бомжиха, бегающая по лесу. Одна святая соседка, переставшая есть и трахаться по совету фарфорового монаха, стоящего на её каминной полке. Один чернокожий эмигрант, возникший из теленовостей об освобождении бельгийского Конго от колонизаторов. Нормальный такой чистенький городок-пригород, в котором женщины повыходили замуж за манекены. У манекенов взрывной темперамент, а их жёны полны затаённой горечи. Их дети – единственные живые люди среди северян... Трудно сформулировать, чем искушает «нехороший микроскоп» Вармердама. «Я хотел снять кино лёгкое, как перышко», – сказал он про один из своих фильмов, про тот, где в финале брат-муж зарубил свою сестру-жену топором. Скорее всего, режиссёр прав. И его картины по замыслу – всего лишь виньетки, в которых нет особого «послания человечеству». В этом большая мудрость. Человека уже всего разжевали, разложили по полочкам и научили, чего нельзя, а что можно. И что толку. Ему говорят: «Не убий», но он-то уверен, что соперница – существо никчёмное. Ему повторяют: «Не укради» и пишут тучи статей Уголовного кодекса, а он твердит своё: «Я есть хочу, я пить хочу!» Ассоциативные ряды, которые выстраивает в своих макабрических фарсах Вармердам, каждого зрителя приведут в свою историю и покажут ему, что насекомым, подменившим чувства инстинктами, быть отвратительно, что душа у смертного существа должна быть. Хоть какая-то, хоть маленькая. (Ирина Любарская)
