Guest
Не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно по мере веры, какую каждому Бог уделил (Рим. 12:3). Когда в Третьяковке или Русском музее смотришь десятки и десятки картин, написанных репинской кистью, Репин кажется великаном… «И вот он стоит предо мною, — вспоминает К. Чуковский, — небольшого роста, в черной шинельке с накидкой, в самых обыкновенных вязаных деревенских перчатках, и даже не перчатках, а варежках… совсем простой, даже как будто застенчивый, будто и не знает, что он — Репин… Казалось невероятным, что знаменитый художник, самое имя которого для множества русских людей сделалось в то время синонимом гения, может так легко и свободно, с такой обаятельной скромностью сбросить с себя всю свою славу и, как равный к равному, взобраться на убогий чердак к безвестному юнцу-литератору. Я нередко встречал его то на почте, то в булочной, то в аптеке, то в лавке бакалейных товаров. И хотя Репин — все в той же простоватой шинельке и в тех же незатейливых варежках — всегда отве
