Guest
Митрофанов: “...чем дальше, тем больше я начал сталкиваться с тем, что у некоторых православных христиан, пришедших в Церковь из советского прошлого, но нравственно его от себя не отвергнувших, вызывала критику в чем-то непримиримая позиция к власти у части новомучеников, например, у митр. Кирилла (Смирнова), Агафангела (Преображенского), архиеп. Серафима (Самойловича), еп. Виктора (Островидова) и Серафима (Звездинского), еще так и не канонизованного Иосифа (Петровых). Они были готовы идти на переговоры с властью, но не могли принять любые ее условия, в частности, для них было неприемлемым назначать епископов только при согласовании с ГПУ и НКВД. И это их разделило с митр. Сергием (Страгородским). Сейчас уже иногда приходится слышать и такого рода критику: “Можно ли таких антигосударственных служителей считать святыми? Правильно поступал митрополит Сергий, который искал компромиссы, считал, что Церковь должна быть со своим народом, а значит, со своей родиной, а значит, со своим государством и тем, кто его возглавляет”. И в этом проявляются усиливающаяся тенденция огосударствления и сервилизма нашей современной Церкви и конформизма наших граждан по отношению к государству, который, к сожалению, всегда был свойственен нашему народу. Многие, даже надев рясы, ностальгируют по советскому прошлому и главной трагедией 20 в. считают не крушение империи, а развал СССР. А феномен “православного сталинизма”! Любой мало-мальски знающий историю человек понимает, что наиболее страшные репрессии происходили именно тогда, когда партийное руководство возглавил Сталин. И тем не менее именно с ним в том числе некоторые православные, связывают очень распространенный миф о том, что наше государство довольно быстро опомнилось от богоборческого ленинско-троцкистского морока и вернулось к традиционному православному мировоззрению. И с этой точки зрения представляется нежелательным, чтобы мученики, которые погибали при Сталине, напоминали, что “великий тайный православный христианин”, спасший Церковь от уничтожения, на самом деле являлся ее главным палачом на протяжении десятилетий. Государственный конформизм, насаждающийся сейчас в обществе, все больше и больше проникает и в Церковь и способствует затуханию и без того не очень горящего почитания наших новомучеников. [...] ...почему среди наших новомучеников доминируют представители духовенства? Среди жертв политических репрессий кого только не было. А почему батюшки доминируют над матушками? Хотя есть статистика, что священники давали признательные показания чаще, чем монахини, а эта тема вообще не звучит. А главное — почему бы не прославить как мучеников тех православных мирян, которые достойно себя вели до следствия, на нем и после, вообще в жизни? [...] ...наша страна начинает представляться многим из нас даже в период своих величайших нравственных падений и богоотступничества имманентно православной, всегда остававшейся ближе к Богу, чем какая-то другая. “Народ-богоносец”, который если и гонит Бога, то гонит от неравнодушия, в отличие от всего так называемого цивилизованного мира. А русский человек живет по принципу: годится, так Богу молиться, а не годится — горшки покрывать. Либо истово верит в Бога, либо истово преследует Бога. История, впрочем, показала, что истово преследуют прежде всего Христа, а веруют в каких-то подчас других богов, и их огромное множество. И в этом пантеоне может найтись место и для Перуна, и для “тайного православного христианина” Сталина, и для «святого старца» Распутина, и для «христолюбивого» маршала Жукова, и для Ивана Грозного — но только не для новомучеников. Есть еще одна проблема, которую выявил Собор новомучеников: мы ухитряемся гордиться тем, чего надо стыдиться. “Мы, посмотрите какие духовные, в какой еще стране есть столько новомучеников?! Нигде. Значит, у нас больше всего достойнейших христиан”. Кажется, вывод должен быть другим: мы самая бездуховная страна, раз такая трагедия стала возможна. И мучеников-то было гораздо меньше, чем мучителей, а мучители вышли из той же самой Русской Церкви. [...] Пришедшие в Россию гонения — результат в том числе того, что наша церковная иерархия не смогла воспитать своих мирян достойными христианами и за это поплатилась“ () : “В 20 в. число мучеников различных конфессий многократно возросло за счёт жертв тоталитарных режимов, преследовавших религию. Количество мучеников, пострадавших в СССР, едва ли не превышает число всех раннехристианских. Формально в 20 в. мученики часто подвергались преследованиям не за саму принадлежность к христианству, а по обвинениям, сфабрикованным карательными органами. В 2000 Архиерейский собор РПЦ канонизировал в лике новомучеников и исповедников российских более 1200 клириков и мирян [...] рассмотрение дел репрессированных православных на предмет канонизации продолжается“ (
