Человек, который закрыл город 1982

Результаты отказа в конце 1960-х годов от перехода к посткапитализму не замедлили сказаться: номенклатура стала пытаться решать проблемы структурного кризиса социализма несоциалистическими методами – рыночными, т.е. такими, которые в СССР традиционно считали капиталистическими. Ещё в самом начале 1960-х годов в ходе дискуссий о путях развития советской экономики, ряд экономистов (в частности, Е.Г. Либерман) верно указывали на реальные проблемы и сбои тогдашней модели социалистического планирования, говорили о необходимости отхода от планирования и «внедрения элементов рыночного регулирования». В отличие от этого система ОГАС В.М. Глушкова предлагала социалистическое планирование более высокого, «кибернетического» уровня. Отказ от неё объективно толкал номенклатуру в рыночном направлении, тем более, что по уровню культуры и мышления (прежде всего стратегического) послесталинское советское руководство реально не представляло себе, что такое капитализм, в лучшем случае полагало, что это нечто вроде НЭПа, который многие из них помнили. Оно просто не понимало, что никакие «элементы» чего-либо невозможно внедрить в ту или иную систему, поскольку либо они станут элементами этой системы, утратив своё качество (так и произошло с провалившейся так называемой «реформой Косыгина»), либо сломают систему (как это произошло в 1987–1991 гг.); наконец, плохо просчитывало последствия своих шагов. А вот умные и дальновидные современники хорошо представляли, чем грозит советскому обществу рыночнизация под маской демократии. Ещё в 1971 г. экономист Я.А. Певзнер писал в дневнике, что последствия будут таковы: «С государственной точки зрения развал немедленный и неотвратимый: кроме Белоруссии все вышли бы из Союза… В социальном смысле – немедленное и неотвратимое возрождение мелкой собственности и крупной частной торговли. В общежитейском смысле – все потенциальные силы гангстеризма во всех его разновидностях в действии». И ведь как в воду глядел! Говорит Фурсов ТГ