Guest
Моя жизнь Было десять мне лет. Я мечтала: вся жизнь впереди. Под каштаном росла в перерывах мечты о великом. И я верила в то, что прекрасны грибные дожди, И тому, что читала порой в героических книгах. Я баллады любви напевала порой невпопад. И спешила проникнуть в забытые временем тайны. Мне хотелось взрослей стать. И ни шагу назад. Никаких компромиссов — только мысли о вечно-глобальном. В двадцать лет мне порой не спалось по ночам, Но уже героических книг я тогда не глотала. И, читая романы про быт, придиралась порой к мелочам. И казалось, что лето пройдёт, только этого мало. И казалось, не мне шелестят те грибные дожди, Что дрожащим пейзажем манят в непокорную осень. А фрегаты любви помощнее — не те, с десяти. И у мамы пока что совсем еще легкая проседь... В тридцать лет мне хотелось порою уйти, не дожив до седин, Ведь грибные дожди своим лезвием грубо так ранят. И суда моих чувств напоролись на рифы рутин, Да и осень в разбитое сердце ветрами багрянит. В тридцать лет я на гвоздик повесила крылья души, Никому не сказав, я решила, что больше уже не заплачу, Даже если вдруг дождь за окном этой ночью шуршит И кого-то другого ножами из ливневых струй всё палачит. Вот и сорок прошло. И всё чаще назад я смотрю... Набираю я в памяти умерших даты и цифры. И всё чаше во снах вижу чёлн, камыши и зарю. И всё чаще звучат там вечерни елейной стихиры. И у мамы всевластно на локонах вдруг серебро Разлилось неприлично и как-то надменно жеманно... И дожди моросят из усталости вечных тревог И из памяти дней, где играла в корнях я каштана. И порою мне кажется: я десяти-двадцати-тридцати Где-то рядом близ той, что уже отмечает за сорок. И меняется всё... Лишь идут те грибные дожди, Что даруют нам шарм уходящего в вечность повтора...
