Guest
Рождество | Константин Бальмонт. В безбрежности / Руслан Богатырев, 2019. / муз. Иоганн Пахельбель, сл. Константин Бальмонт / аранж. Олег Князев / исп. Руслан Богатырев / кармен-композиция: Руслан Богатырев Необычное произведение с элементами мелодекламации. Классический канон немецкого композитора эпохи барокко Иоганна Пахельбеля в форме христианского романса-молитвы на стихи Константина Бальмонта. Западно-европейская духовная музыка в сочетании с русской поэтической классикой Серебряного века. Сергей Иванович Танеев, любимый ученик Чайковского, один из лучших знатоков великого Палестрины, пожалуй, главной своей творческой задачей считал раскрытие секретов архитектоники западно-европейской церковной музыки. С тем, чтобы русская духовная музыка смогла освоить эти высоты европейского искусства. Константин Бальмонт также стремился перенести в русский мир лучшие приёмы европейской поэзии. Тем интереснее мне было объединить Пахельбеля и Бальмонта. — Канон Пахельбеля (PWC 37, , PC 358), также известный как «Канон в ре мажоре» является самым знаменитым произведением немецкого композитора эпохи барокко Иоганна Пахельбеля (1653-1706). Первоначально оно было написано для трёх скрипок и генерал-баса. Предположительно «Канон» был создан в 1694 г.; впервые опубликован в 1919 г. Канон Пахельбеля впервые был опубликован спустя почти четверть века после выхода поэтического сборника Бальмонта. Иными словами, Бальмонт в 1895 г. не мог его слышать. — Текст романса создан с использованием авторского метода поэтической инкрустации из стихотворений Константина Бальмонта, вошедших в его сборник “В безбрежности“ (1895): • Ночью мне виделся; • О, только бы знать, что могу я молиться. «В безбрежности» («Лирика») — второй поэтический сборник К.Д.Бальмонта, вышедший в 1895 г. в Москве и сыгравший, как признано, важнейшую роль в становлении русского символизма. Эпиграфом к книге были избраны слова Ф.М.Достоевского: «Землю целуй, и неустанно ненасытимо люби, всех люби, всё люби, ищи восторга и исступления сего». — В БЕЗБРЕЖНОСТИ муз. Иоганн Пахельбель, сл. Константин Бальмонт Ночью мне виделся кто-то таинственный, Тихо склонялся он, тихо шептал, Лучшей надеждою, думой единственной, Светом нездешним во мне трепетал. Ждал меня, звал меня долгими взорами, К небу родимому путь открывал, Гимны оттуда звучали укорами, Сон позабытый всё ярче вставал. Что от незримых очей заслонялось Тканью телесною, грёзами дня, Всё это с ласкою нежной склонялось, Выше и выше манило меня. — О, только бы знать, что могу я молиться, Что можно молиться, кому я молюсь! О, только бы в мыслях, в желаниях слиться С тем чистым, к чему я так жадно стремлюсь! И что мне лишенья, и что мне страданья, И что мне рыдающих струн трепетанья,— Пусть буду я ждать и томиться года, Безумствовать, падать во тьме испытанья,— Но только бы верить теперь и всегда, Но только бы видеть из бездны преступной, Что там, надо мной, в высоте недоступной, Сияет, горит — и не меркнет Звезда!
