Guest
🎯 Загружено автоматически через бота: 🚫 Оригинал видео: 📺 Данное видео принадлежит каналу «Андрей Колесников Знания - сжато» (@АндрейКолесниковЗнания-сжато). Оно представлено в нашем сообществе исключительно в информационных, научных, образовательных или культурных целях. Наше сообщество не утверждает никаких прав на данное видео. Пожалуйста, поддержите автора, посетив его оригинальный канал. ✉️ Если у вас есть претензии к авторским правам на данное видео, пожалуйста, свяжитесь с нами по почте support@, и мы немедленно удалим его. 📃 Оригинальное описание: Текст обзора с таблицами и иллюстрациями - Книга создана на основе онлайн-курса лекций, прочитанного в 2016 году, и посвящена политической истории России с 2000 по 2012 годы. Целью автора было найти равновесие между историей государства и историей общества, проследить изменение государственных институтов, трансформацию групп интересов и поведенческих практик. Это - отличный и очень актуальный анализ политических процессов и институтов в 2000-ые. Позволяет понять, как зарождались авторитарные тенденции, нашедшие логическое завершение в последнее десятилетие. Одни называют это время «жирными нулевыми» – годами нефтяного изобилия, когда российские граждане жили хорошо, как никогда раньше. Другие видят в этом периоде в первую очередь укрепление власти федерального центра и персональной власти президента, сворачивание вольницы 1990-х, восстановление силы и престижа государства. Каким же было на самом деле это время? Известный политолог Екатерина Шульман предлагает вспомнить и проанализировать 2000-е непредвзято и с научными данными в руках: как менялось государство и общество, технологии управления и ценности, и какими мы в итоге подошли к судьбоносным 2010-м. Взглянем на кусочек российской истории с точки зрения политологии и социологии. (Глава 1. Новые нормы). Что изучает политическая история? Почти любая концепция исторического процесса может найти себе убедительное обоснование. Весьма распространенный подход к изучению истории – мышление по аналогии, предполагающее, что исторические события склонны возвращаться или повторяться. В этот интеллектуальный соблазн впадают многие: мышление по аналогии вообще один из основных механизмов обучения, позволяющий двигаться от известного к неизвестному. Что не так с этим подходом применительно к политической истории? Предмет интереса политической науки к истории иной: ее интересует не повторяющееся, но изменяющееся. Политическая история – это история трансформаций политических институтов и процессов. политические режимы, как живые организмы, склонны проходить определенные этапы в своем развитии: зарождение, становление, развитие, зрелость, угасание. Эта фазовость развития, возможно, – самое интересное из того, что изучает политология. Период 2000-х годов является чрезвычайно значимым в разрешении спора о том, каким образом и в какую сторону меняются политические режимы. В 1990-е годы и в начале XXI века в политологии доминировала теория демократического транзита. Считалось, что после падения тоталитарных режимов те страны, которые освободились от их диктата, нагоняют пропущенные исторические фазы и превращаются в демократии – с некоторыми национальными вариациями такие же, как и остальные «классические». Двухтысячные – время становления «вселенной глобальности», время все более и более интенсивных связей и связанностей разных стран, культур и экономик. Последующие десятилетия ознаменуются все более и более заметными разрывами в этой ткани из многих нитей, но, чтобы понять контрреформацию или контрреволюцию, необходимо понять революцию и реформу. Именно в течение 2000-х годов стало ясно, что значительное количество или даже большинство политических режимов на Земле проходит более сложный процесс трансформации, чем считалось ранее: посттоталитарные режимы вовсе не стали демократиями. И у многих из тех режимов, которые вроде бы шли по пути демократического транзита, эта траектория стала, если можно так выразиться, изгибаться. Мирная смена власти выборным путем там невозможна, выборы носят плебисцитарный или аккламационный характер; разнообразные СМИ говорят в основном одно и то же и либо напрямую принадлежат государству, либо владельцы и руководители наиболее значимых из них плотно аффилированы с государством; многопартийность существует, но не существует реальной оппозиционности; применяется если не жесткий, то достаточно значимый контроль как над публичной сферой, так и над основными экономическими ресурсами. Как назвать эти модели? Как назвать эти режимы? Что с ними происходит, каким образом они трансформируются? Насколько они устойчивы? Во что они преображаются? Эти режимы гибки и адаптивны. Они не очень хорошо прогрессируют и развиваются, но они
