Guest
Режиссер и сценарист Хесус Франко Композиторы Хесус Франко, Дэниэл Уайт В ролях Фата Моргана, Кармен Монтес, Рэйчел Шеппард, Лина Ромай Оценивать «аудиовизуальные опыты» Хесуса Франко, которые он внезапно начал один за другим проводить с наступлением нового века, достаточно сложно. Прежде всего потому, что назвать их «кинофильмами» нельзя при всем желании и уважении к испанскому мэтру, ведь даже растянутый до более чем полутора часов видеоклип останется видеоклипом. Откуда вдруг в весьма уже немолодом человеке проснулся интерес к цифровой видеосъемке и диджитальным эффектам – боги ведают. Тем более, что эпохальный «Трон» (о котором напоминают эти любительские экзерсисы) был снят еще в те годы, когда маэстро находился в расцвете жизненных и творческих сил, и, казалось бы, тогда было самое время заинтересоваться новыми технологиями. Вот только были они сложны и дороги, а Хесус Франко всегда снимал просто и дешево (и если с «просто» еще можно поспорить, то вот со вторым определением – едва ли). Видимо теперь простота и доступность программ для обработки видео достигли такой степени, что смогли, наконец, заинтересовать испанского патриарха, да так, что он с энтузиазмом неофита принялся громоздить в своих опусах целый ворох «кислотных» компьютерных спецэффектов. На фоне легкой джазовой музыки, которой неизменно сопровождаются все работы испанца, они создают картину способную «взорвать» даже самый устойчивый к потрясениям мозг. В этой работе Хесус Франко вообще крайне жесток к своим моделям (назвать актрисой, даже с приставкой «порно» из них можно только Лину Ромэй). На крупных и очень крупных планах он безжалостно демонстрирует и осыпавшуюся косметику, и все недостатки кожи, и далеко не идеальные фигуры и без того не блещущих красотой девушек, словно заявляя во всеуслышание: «Смотрите! Вот он – Грех! Без прикрас и обмана! Глядите, как он отвратительно притягателен, уродливо прекрасен!» Впрочем, об этом маэстро говорил всегда… Но в «Цветах Извращения» даже не попытался придать этой сентенции более-менее благообразную форму. Да и возможна ли она была, коль скоро речь о Похоти ведется на языке Цифры. Ей-то все равно – она равнодушна и беспристрастна…
