Guest
Эра милосердия. Роман братьев Вайнеров читает Николай Козий. Вторая часть. Запись 1989 года. ......«Э́ра милосе́рдия» — детективный роман братьев Вайнеров о борьбе московской милиции и прокуратуры с уголовными элементами, расплодившимися во время войны и послевоенной разрухи. Впервые одним изданием (а не отдельными фрагментами в литературно-художественном журнале) полный текст романа был опубликован военным издательством Министерства обороны СССР в серии «Военные приключения» по причине целого ряда цензурных ограничений, налагавшихся органами внутренних дел и государственной безопасности (чит. ниже). Для того, чтобы удовлетворить требованиям включения романа в серию «Военные приключения», текущие события в романе нередко перемежаются с воспоминаниями главного героя о фронтовых эпизодах его биографии. .....В основу произведения легла реальная история банды Ивана Митина из Красногорска в художественной переработке авторов. ......Несмотря на то, что большинство произведений Вайнеров выходило в издательстве «Молодая гвардия» («Часы для мистера Келли» — 1970, «Двое среди людей» — 1970, «Ощупью в полдень» — 1970, «Визит к Минотавру» — 1972, «Гонки по вертикали» — 1974),[3] издать «Эру милосердия» одним изданием удалось лишь в Воениздате. В журнале «Смена» (№ 15—22, 24 за 1975 год) журнальный вариант романа был опубликован под названием «Место встречи изменить нельзя». Писатель Эдуард Хруцкий считал Глеба Жеглова отрицательным персонажем, а появление такого яркого антигероя — прорывом в советской литературе.. «Вообще, ограничений было множество. Для надзора за нами, писателями и журналистами, в то время существовала целая государственная система: Главлит, пресс-бюро КГБ, пресс-бюро МВД и пресс-бюро Прокуратуры СССР. Я специально рассказываю об этом цензурном маразме, чтобы было понятно: появление в литературе такого яркого антигероя, как Глеб Жеглов, — мощный прорыв братьев Вайнеров… Они уже были очень знаменитыми людьми, когда начали работать над „Эрой милосердия“. Я считаю — это их главный роман. Победа над цензурой произошла ещё и потому, что роман вышел в „Воениздате“. Военную цензуру не интересовал моральный облик сыщиков, их интересовало, нет ли в романе военных тайн — описания нового танка или дислокации войск. Ничего этого в романе не было. Так, впервые в детективной литературе возник образ антигероя — высокого, с тонкой талией, цыганисто-красивого Глеба Жеглова. Он сложный человек. Мог отдать свои хлебные карточки соседке, а мог взять уголовное дело, забытое другом на столе, спрятать его и весь день наблюдать, как друг мучается… Вайнеры не любили своего героя — он больше нигде никогда не появляется, а Шарапов „переселяется“ в новую книгу „Гонки по вертикали“… Высоцкий сделал Жеглова другим… Песенное обаяние и мастерство актёра сделали из антигероя героя. „Вор должен сидеть в тюрьме“ — это стало заповедью для многих сыщиков. Но, к сожалению, подбросить кому надо пистолет или наркотики для некоторых стало таким же обыденным делом, как для Жеглова запихнуть кошелёк в карман воришки Кости Сапрыкина, так незабываемо сыгранного Садальским».
