Guest
Сын полка Сегодня особенно трудный вторник, Авиабомбы и артналёт. К штурму готовится враг повторно При первом штурме он в поле лёг. Два офицера потеряны нами И девять петеряно рядовых, Раненых крепко стянули бинтами, В окопы спрятав среди живых. В копоти лица, в пыли гимнастерки, Вымотал многих минувший бой И слышно среди бойцов негромкий Идёт разговор под снарядов вой. “Сашка-то, видел? Крепкий парнишка, Всё делает так, как его научил. Одиннадцать лет, ведь, совсем мальчишка, А не испугался и не забыл.“ “Я утром с докладом направил сегодня В штаб тыла его, чтоб он бой переждал. А он доложил и вернулся, негодник, И в самое пекло с нами попал.“ Сильней затянувшись трофейной махоркой, Взлянул старшина на сидящих солдат, Продолжил по-прежнему также негромко: “А Сашка то нынче родился, ребят.“ “Да ну!“ Именины?“ “Что ж ты, Иваныч, Заранее что ли не мог рассказать?“ “Шустрый он больно, смешал мои планы. Отбили бы фрицев, потом поздравлять. Но раз уж он здесь, предлагаю не мешкать, Я справил ему на размер сапоги, И прочую форму справил конечно. Доронин Семён, мальца позови. Семён по окопу пошёл пригибаясь, Туда, где стоял пулемётный расчёт. Он думал о том, про себя улыбаясь, Как именниника позовёт. В кармане Семёна гармошка губная, В тряпицу завернутый шоколад, Он шел по окопу, уже предвкушая, Как с формой и эти подарки вручат. Сашка-то парень веселый и звонкий, Прибился к ним месяцев тому пять Возле заброшенного посёлка, В котором пришлось ему выживать. Рёбра его торчали наружу, Когда его принялись отмывать, Но было сквозь грязь видно чистую душу, Которую к сердцу хотелось прижать. Напомнил он многим о дальних семьях, И лёгкая, видно, у Сашки рука, Раз командир сквозь поток донесений Сказал: “Зачисляем, как сына полка.“! Бойцы оживились, их лица ожили, Смеялись и баловали мальца, И про войну меж собой говорили, Не может никак она, быть без конца. Сашку приставили к кашевару, Был Сашка, а стал рядовой Кузнецов, Он отвечал за устойчивость жара, Обед чтобы вовремя был готов. В разведку сходил он, под видом подпаска, Узнал, где пикеты, как их миновать. Когда доложили, то с этого часа Его запретил командир привлекать. “Мы здесь, чтоб такие, как он были живы, Чтоб выросли и поднимали страну. А если б мальчонку вы положили? Своим бы рискнул?“ Он спросил старшину. Иваныч тогда, за два года впервые, Не смог ничего командиру сказать И как ни хотел Александр, отныне Его запретил на задания брать. До этого боя, всё было просто, Приказ был один, Кузнецова беречь, А тут закрутилось и этот подросток Вместе со всеми влез в самую сечь. Семён добежал до расчета, там пусто. А Сашка ведь был здесь, Семён это знал. Он выглянул с мыслью шальною за бруствер. И точно, там Кузнецов лежал. Сердце рвануло в груди гранатой: “Да как же?! Да что это?! Почему?!!“ Семен простонал: “Что же скажут ребята...“ И из окопа пополз к нему. Арт подготовка как раз утихла И, средь обрушившейся тишины, Доронин услышал предельное тихо Губами: “Мамочка, дай воды.“ “Сынок, погоди. Сейчас я, сейчас я. Ты слышишь, сынок? Ты со мной говори. Вниз сейчас спустимся. Здесь опасно И там уже вдоволь напьёшься ты.“ Он взял его так, как лишь держат младенца , Широкой своей прикрывая спиной Затем, чтоб продолжило биться сердце, А не затем, что Доронин герой. Ни пули, ни воя, ни взвизга шрапнели, Семён аккуратно к своим спешил, И Сашу на выложенные шинели Из рук своих бережно переложил. Лица бойцов поугрюмели разом, А старшина, ухватив бинты, Ранения лентами опоясал, Дал осторожно глоток воды. “Сашка, ты это, не бойся, мы рядом, В обиду тебя ни за что не дадим Мы за тебя теперь фрицам проклятым, За каждую рану твою, отомстим. Мы тебя в госпиталь, там починят, Поправишь здоровье и к нам давай, Нам ведь такие, как ты, мужчины, Нужны дозарезу, ты так и знай.“ Дрогнули веки у Кузнецова, Шепнул он: “Я точно вернусь назад“. И, выдохнув еле последнее слово, Маленький смолк навсегда солдат. Семья, что была в гимнастёрках рядом, И звука вымолвить не могла, Слёзы невольно туманили взгляды, А ненависть взгляды жгла. Звонким мальчишкам война не место. От вывода губы плотнее сжав, Иваныч выцеливал в перекрестье Фашистов из верного ППШ. Вторник случился труден особо, Атаки катились одна за одной. Сашка став точкой на дне окопа, Стал для бойцов запятой. автор Дубинин Владимир
