Guest
Седьмая вода Её ложе — разрыв-трава на зелёных семи холмах, на плече у неё — сова, впереди у неё — зима. Я её узнаю́ всегда — ожерелья звенят на ней! Руки моет в семи вода́х, только сердце горит в огне, а душа её в колесе — ходит, светлая, по воде... Белых саванов тоже семь — это к свадьбе на Духов день. Мы ночами с ней ищем клад — серебро и дурман луны. Золотые колокола в её волосы вплетены. Она мёртвую воду пьёт, покрывает озёра льдом. Я на руки беру её, омываю живой водой. В ней уже колосится рожь — надо мной кружит вороньё. Говорят мне — её не трожь, заклинают — не тронь её! Я бегу от беды в поля, чтоб никто не слыхал мой плач. Под ногами гудит земля: едет суженый твой — палач. Что ты скажешь, душа, ему? В мире не́т глаз, твоих — синей. Белым пеплом летит во тьму снег в тревожном зловещем сне. До костей пробирает страх, я от горя мычу, космат, Из пылающего костра смотрит страшная Кострома. Красный месяц качает лес, на закате горит шатёр, Разрастается до небес погребальный её костёр. «Ах, звезда моя
