Guest
Михаил Леонтьев: Когда Мы говорим о системном кризисе, речь идёт не о системном кризисе экономики, а о кризисе всей системы. Современная постмодернистская демократия – это не демократия, по сути, потому что там никакой кратии демоса нет – это тотальная медиакратия, где осуществляется абсолютное, 100%-е манипулирование, тотальное манипулирование общественным сознанием, то есть базовыми ценностями манипулируют полностью. Выбор носит реактивный характер. Но когда выбор носит реактивный характер, а Вы имеете дело с достаточно стратегически солидной серьёзной системой, Вы же не можете этой реактивности доверять выбор. И поэтому автоматически идёт выхолащивание выбора. То есть задача, какая? Что такое современная демократия? Это непредсказуемый результат, не имеющий никакого значения для политического процесса. То есть, не важно, кого выберут, потому что, если бы было важно, кого выберут реактивно, то каждый раз был бы риск катастрофы. Никто собой рисковать не собирается, поэтому власть абсолютно публичная. Картинка власти одна, как она осуществляется за этой публичной картинкой не понятно никому. И вот, когда возникает кризис и когда нужно прикладное значение проявить, тут-то у нас выясняется, что эта штука совсем не работает. Что мы сейчас видим, как раз, мы видим, что именно политическая система полностью, тотально блокирует любые содержательные антикризисные меры. Пример этого Обама, на которого, почему-то, наложили, возложили колоссальные надежды, он сам тихо скулит, что никакие надежды он, конечно, оправдать не сможет: «Ребята, чего Вы от меня хотите?». То есть политическая система блокирует реальные антикризисные меры, она способна генерировать только светлое и красивое своим избирателям, она способна раздражать только зоны удовольствий, зоны неудовольствия она раздражать неспособна, потому что это вызовет реакцию, противоположную механизму действия этой системы.
