Guest
“Мы помним“ - так сегодня звучит слоган мемориальной политики относительно памяти жертв катастрофы и людей, вложивших жизни в ее ликвидацию. Но сегодня данная тематика приобретает консьюмеристский характер, сводящейся в основном, к различным официальным мероприятиям, приуроченным к годовщинам трагедии, тема “Чернобыля“ по прошествии десятилетий стала популярным номенклатурным методом «отмывания» денег и своеобразной «торговой маркой». Реальная история величайшей по размерам и ущербу аварии становится все менее видимой и слышимой... “Ликвидаторы“ слишком общий термин, слабо описывающий реальный статус людей, работавших в Зоне в то время. Поясню: 1. Оперативный и эксплуатационный персонал ЧАЭС - люди, продолжавшие выполнение своих должностных обязанностей сразу после взрыва и в течение активной фазы ликвидации аварии (они не были эвакуированы вместе с жителями Припяти). 2. Срочники - молодые ребята, проходившие службу в различных воинских частях и переброшенные на работы на промплощадке ЧАЭС. 3. Кадровые - военные и милиция по долгу службы попавшие в Зону. 4. Ликвидаторы - специалисты различного профиля из научных, проектных и другого вида контор, привлеченных на решение конкретных специфических (по профилю конторы) задач по ликвидации последствий аварии. 5. Партизаны - запасники, набранные военкоматами со всей страны для выполнения, как правило, дезактивационных работ. Каждая из этих категорий характеризуется своими уникальными параметрами (возрастной диапазон, образовательный ценз, информированность о рисках выполняемых работ, продолжительность участия в ликвидации). И что особенно заметно по прошествии двадцати лет - характером забвения (об оперативниках, не погибших, живых, которые останавливали блоки, расхолаживали аппараты почти никто не вспоминает, малое исключение: награждение на 20-летие членов Промiнь-5).
