Guest
Глава, отрывок которой отражён во фрагменте, начинается так: «— Как-то скверно здесь пахнет, — сказал Папа. — Правда? — сказал Свекор. — А я не чувствую. — Пахнет, пахнет, — сказал Деверь брюзгливо. — Тухлятиной какой-то. Как на помойке… — Стены, должно быть, сгнили, — решил Папа. — Вчера я видел новый танк, — сказал Тесть. — “Вампир“. Идеальная герметика. Термический барьер до тысячи градусов… — Они, наверное, еще при покойном императоре сгнили, — сказал Папа, — а после переворота ремонта не было… — Утвердил? — спросил Тестя Шурин. — Утвердил, — сказал Тесть. — А когда на конвейер? — спросил Шурин. — Уже, — сказал Свекор. — Десять машин в сутки. — С вашими танкам скоро без штанов останемся, — брюзгливо сказал Деверь. — Лучше без штанов, чем без танков, — возразил Тесть. — Как был ты полковником, — сварливо сказал ему Деверь, — так и остался. Все бы тебе в танки играть…» () Б.Стругацкий: “...требовали: сократить; выбросить слова типа «родина», «патриот», «отечество»; нельзя, чтобы Мак забыл, как звали Гитлера; уточнить роль Странника; подчеркнуть наличие социального неравенства в Стране Отцов; заменить Комиссию Галактической Безопасности другим термином (аббревиатура!)… В Детгизе (поначалу) требовали: сократить; убрать натурализм в описании войны; уточнить роль Странника; затуманить социальное устройство Страны Отцов; решительно исключить само понятие «Гвардия» (скажем, заменить на «Легион»); решительно заменить само понятие «Неизвестные Отцы»; убрать слова типа «социал-демократы», «коммунисты» и т. д. «Что есть телеграфный столб? Это хорошо отредактированная сосна». До состояния столба «Обитаемый остров» довести не удалось, более того, сосна так и осталась сосной, несмотря на все ухищрения сучкорубов в штатском, но дров-таки оказалось наломано предостаточно, и ещё больше оказалось испорчено авторской крови и потрепано авторских нервов. И длилась эта изнурительная борьба за окончательную и безукоризненную идеологическую дезинфекцию без малого два года“. Цензура требовала убрать все намёки на реалии отечественной жизни. Ростиславский стал Каммерером, Павел Григорьевич Рудольфом Сикорски; Неизвестные Отцы, Папа, Свекор и Шурин Огненосными Творцами, Канцлером, Графом и Бароном. Исчезли портянки, танки стали «панцервагенами». Авторы изменили в тексте 896 мест. Через 5 месяцев после сдачи рукописи с исправлениями в цензурное управление Главлита было получено разрешение на издание. После публикации повести выход книжных изданий Стругацких был почти прекращен на целое десятилетие. В изданиях после 91 г. большинство изменённых мест восстановлено. Были, однако, и исключения: имена Каммерера и Сикорски (в случае их исправления пришлось бы делать это и в текстах вышедших позднее книг), а также признанные удачными замены: воспитуемые (вместо первоначальных заключённых) и т.п. Сюжет экранизации, “выдержанный в духе научно-фантастической антиутопии, рассказывает о землянине Максиме, который попал на постапокалиптическую планету Саракш и оказался вовлечён в борьбу с местным режимом, использующим промывание мозгов“. Авторы сценария: М. и С.Дяченко. Интервью с Б.Стругацким: “— Насколько отличается фильм от книги? — Немного мешает чрезмерная экзотичность одежды. На Саракше люди одевались так, как мы в конце 40-х. И вели себя, как мы (если не в приступах энтузиазма). И гвардейцы были похожи скорее на НКВДшников, а не на американскую десантуру. Но общее впечатление — без всяких диссонансов. — Что из фрагментов книги, не попавших в фильм, было принципиально важно показать? — Я видел пока только первую часть. Серьезных замечаний не имею. — Насколько экранные герои соответствуют вашим представлениям о них? — Безусловно, на месте Мак, Странник, Умник, Зеф. Могли быть поярче Гай, Рада, Чачу. Разочаровали Фанк, Вепрь, Орди... Общее впечатление, скорее, хорошее. — В книге Максим, только что появившийся на Саракше, сильно отличается от Максима в момент его бегства с каторги, которым заканчивается первый фильм. А экранный герой не меняется. — Да, это слабое место фильма. Но ведь есть еще вторая часть — именно там происходит окончательное превращение обитателя Мира Полудня в человека Изуродованного Мира. Посмотрим... — Насколько будет понятен фильм тем, кто не читал книгу? — Боюсь, многое будет понято неправильно, а кое-что останется непонятным. Представление о Мире Полудня пройдет мимо сознания большинства молодежи. Я уже получаю недоуменные письма: почему это Мак не знает, что за еду в кафе надо платить? Невозможно получать еду, если не трудишься. В крайнем случае, надо предъявлять справку о том, что хорошо поработал и имеешь право поесть. Не уверен, что массовый зритель разберется в том, кто «выродки», а кто нет“ (
