Guest
Пантеон | Николай Гумилев. Сын голубой высоты / Комитет национального наследия, 2024. / Русское общество классического романса, 2024. / Руслан Богатырев, 2019. / Из сольного альбома “Сын голубой высоты“ (2019). / муз. Игорь Двуреченский, сл. Николай Гумилёв / аранж. Олег Князев / исп. Руслан Богатырев / кармен-композиция: Руслан Богатырев — Очень необычный кармен-романс. Не шептальный. И весьма необычный Николай Гумилев. Полагаю, таким его в музыке не слышали. За основу взял инструментальную композицию Игоря Двуреченского. Совместно с аранжировщиком Олегом Князевым нашли свой вариант музыкального сопровождения. Сам текст кармен-романса создан на основе стихотворения Николая Гумилёва «Песнь Заратустры» (1903-1905) из его самого первого сборника «Путь конквистадоров» (1905), раздел «Мечи и поцелуи». — СЫН ГОЛУБОЙ ВЫСОТЫ Юные, светлые братья Силы, восторга, мечты, Вам раскрываю объятья, Сын голубой высоты. Тени, кресты и могилы Скрылись в загадочной мгле, Свет воскресающей силы Властно царит на земле. Кольца роскошные мчатся, Ярок восторг высоты; Будем мы вечно встречаться В вечном блаженстве мечты. — Жаркое сердце поэта Блещет, как звонкая сталь. Горе, не знающим света! Горе, обнявшим печаль! Кольца роскошные мчатся, Ярок восторг высоты; Будем мы вечно встречаться В вечном блаженстве мечты. ——— { Первый поэтический сборник — «Путь конквистадоров» — Николай Гумилёв издал за свой счёт (на средства родителей) в 1905 году, ещё учась в Царскосельской гимназии, за год до её окончания. Книга состояла из 16 стихотворений (разделы «Мечи и поцелуи», «Высоты и бездны») и трёх поэм («Дева Солнца», «Осенняя песня» и «Сказка о королях»). Но только три стихотворения из всего сборника поэт потом, спустя годы, включил в свои книги наравне с прочими. И даже давал понять, что «Путь конквистадоров» не считает самостоятельной книгой. Это следует из того, что, во-первых, «Путь конквистадоров» никогда не переиздавался и, во-вторых, говоря о вышедшем в 1912 году сборнике «Чужое небо», четвёртом по счету, Гумилев всё же подчеркивал, что это — третья его книга. Первая, в сущности ученическая, книжка, полная подражаний и книжной романтики, всё же была замечена. Вышла она в октябре, а уже в ноябрьском номере журнала «Весы» была напечатана рецензия Валерия Брюсова, который, довольно ясно сказав о «перепевах» и повторениях молодым поэтом заповедей декадентства, выдал и своего рода аванс: «...в книге есть и несколько прекрасных стихов, действительно удачных образов. Предположим, что она — только „путь” нового конквистадора и что его победы и завоевания впереди». Благодарность Брюсову Гумилёв пронёс до конца своей жизни. В то же самое время выход первой книги был принципиально важен для самоутверждения Гумилёва-гимназиста, начинающего поэтическую деятельность. Ему необходим был образ, и Гумилёв, никогда не отличавшийся ни здоровьем, ни красотой, но имевший волю и любивший экзотику, этот образ создал: образ конквистадора — завоевателя жизни, покорителя судьбы. Не случайно одним из самых известных стихотворений стало типично гумилёвское: «Я — конквистáдор в панцире железном...» И сам поэт придавал ему большое значение: значительно переработав, затем переиздал под названием «Сонет». Публикация в первоначальном варианте стихотворений «Я — конквистадор в панцире железном...» и «Пять могучих коней мне дарил Люцифе́р...», которые затем в значительно переработанном виде вошли под названиями «Сонет» и «Баллада» в книгу «Романтические цветы» (1918), преследует цель показать работу поэта над произведениями. } — Кармен... Это слово восходит к античности. Именно так — кармен (carmen) — именовали стихотворную форму, гимн, заклинание, прорицание в Древнем Риме. Поэтические произведения античности (Горация, Вергилия, Овидия, Апулея) исполнялись чаще хорами в сопровождении щипковых инструментов (кифары, лиры, тригоны). Кармен — выразительное, мелодически окрашенное, возвышенное поэтическое слово, обращённое к богам. Возрождение кармен-искусства античности сегодня находит своё воплощение в кармен-романсах и кармен-фильмах. Кармен-романс — романс-монолог с приоритетом возвышенного поэтического слова — призван соединить слово и уединение, музыку и тишину. В каком-то смысле это возврат к первоистокам европейского романса, к Шуберту и Шуману, воспринимавших себя куда скромнее великих Гёте, Шиллера и Гейне, стихи которых в музыке они и воплощали. Кармен-романс имеет в разы более высокую насыщенность и вес слова, чем песня или традиционный романс. Здесь нет припевов. Здесь нет заигрывания с публикой. Здесь нет самолюбования. Только искреннее поэтическое слово. И созерцательная эрмитажная музыка...
