Guest
Оттолкнувшись от акта вандализма, как от трамплина, и отправившись в свободный эссеистический полет в популярном в рижской поэтической документалистике жанре “взгляд и нечто“, Подниекс сам же себе зажал рот и подрезал крылья. Для начала он почему-то решил опрашивать только латышскую молодежь. Словно ко всем остальным национальностям, проживающим в советской Латвии, вопросов нет — им абсолютно точно живется легче, чем латышам, так что и спрашивать не о чем (в кадр случайно попал только один русский хиппи, который успел пожаловаться, что его замели в милицию за косичку). Эта странная установка в корне перекосила всю оптику. Ведь как должен был бы размышлять профессиональный документалист? В Латвии в то время проходило множество рок-концертов. Действовал рижский рок-клуб с такими русскоязычными группами, как “Пилигрим“, “Цемент“, “Спецбригада“, “Карт-бланш“, “Зга“, и другими. И никто после этих концертов электрички не разбивал. Разве не логично было бы поинтересоваться — почему? Сравнить публику разных рок-концертов и попытаться выявить отличия. Заодно можно было бы поинтересоваться мнением самих рок-групп. Во всяком случае, именно так поступил Майкл Мур в “Боулинге для Колумбайн“. Он опросил родителей — кто, по их мнению, несет ответственность за стрельбу, учиненную подростками в школе? Получив ответ — Мэрилин Мэнсон, он обратился напрямую к певцу. Да и после убийства на концерте “Роллинг Стоунз“ в 1969 году журналисты набросились на Мика Джаггера с вопросами о его личной ответственности. Почему же Подниекс не задал ни одного вопроса рок-группе? Напрашивается ответ — в то время рок воспринимался как глашатай перестройки, и потому задавать неудобные вопросы новым героям не хотелось. Ни название группы, ни имена ее участников в фильме ни разу не звучат. Замысел режиссера поговорить о том, что поколение R боролось с режимом. Очень странный вывод, потому что в фильме Подниекса никто о борьбе с режимом или независимости даже не заикается.
