Guest
Законы фантастической науки, создаваемой авторами hard science fiction, ничем по сути не отличаются от законов «обычной» науки, разве что фантасты ставят – в отличие от ученых – исключительно мысленные эксперименты и «продвигают» фантастическую науку в соответствии с получаемыми результатами. Результат же мысленного эксперимента в фантастике зависит от воображения автора. Именно воображение автора-фантаста достаточно часто позволяет ему более правильно (не с точки зрения литературы, а с точки зрения науки!) предвидеть направление развития той или иной научной дисциплины, чем это делает ученый. Реальная наука в конце двадцатых годов ХХ века только начала решать проблемы «междупланетных сообщений», а в фантастике именно тогда возникла настоятельная необходимость создания межзвездного транспорта. Ситуация требовала, чтобы кто-то написал, наконец, о полете к иной звезде. И такой роман появился в 1928 году – «Звездный жаворонок» Эдварда (Дока) Смита. Затем фантастическая наука, естественно, развивалась в направлении совершенствования звездолетов. Сначала были отработаны обычные субсветовые корабли и описаны все следствия таких полетов Тогда понадобились звездолеты, которые могли бы доставлять астронавтов к звездам за считанные недели – литературные цели не могли больше уживаться с необходимостью многолетних путешествий. Естественно, пришлось сделать фантастическое открытие. Таким открытием стала идея американского писателя-фантаста и редактора Джона Кэмпбелла о существовании гиперпространства, в котором можно мгновенно переместиться из одной точки Вселенной в любую другую (1931, роман «Острова пространства»). Так появились звездолеты, летящие в гипер-, под-, над- и нуль-пространстве. Как и в «обычной» науке, было сделано сначала открытие (новый вид пространства), затем изобретение (звездолет, летящий в этом новом виде пространства). Как и в реальной науке, в науке фантастической один удачный эксперимент вызывает к жизни серию экспериментов в том же направлении – если в «нормальной» науке многочисленные эксперименты, проводимые в разных лабораториях, призваны подтвердить правильность первого опыта и доказать правильность полученных закономерностей, то в науке фантастической каждый последующий удачный мысленный эксперимент фантастов призван убедить читателей в том, что выбранное направление перспективно. Фантастическая наука позволяет бороться с реальной лженаукой. Одно из отличий лженауки – она принимает желаемое за действительное. Фантастическая лженаука (особенно фантастическая лжеистория) действует по такому же принципу. В многочисленных параллельных мирах стали происходить события, вызванные не возможностью реальной исторической развилки, но исключительно желанием автора, чтобы такая развилка произошла. Между тем альтернативная история вполне может быть «нормальной фантастической наукой», если автор подходит к альтернативной истории, пользуясь науковедческими законами, а не собственным желанием. Такова научная альтернативная история, например, в трилогии Бориса Толчинского «Божественный мир». Фантастическая наука, как и наука обычная, переживает свои кризисы, застои, взлеты и революции. Одна из таких революций и произошла незаметно для читателей (не исключено, что и для авторов) в 70-90-х годах прошлого века. Революция заключалась в том, что прогностическая функция жесткой научной фантастики себя на нынешнем уровне исчерпала. Стала развиваться новая парадигма, новое отношение к тому, какова цель жесткой научной фантастики на данном этапе. Научно-фантастическая идея приобретает в наши дни важность и интерес не в том случае, когда она точно предсказывает техническое достижение, а когда она открывает и объясняет такие аспекты реальности, о которых читатели ранее не подозревали. Фантастическая наука тем, в частности, отличается от футурологии и всех других направлений фантастики (литературы), что сильна идеями, предсказывающими (во всяком случае, она пытается это делать) НОВОЕ КАЧЕСТВО. То же происходит и в реальной науке, где прорывы совершаются, когда возникают принципиально новые научные идеи. Такие, к примеру, как идея постоянства скорости света или идея представления элементарной частицы как одномерной струны. Научная фантастика в наши дни, как полагают не только многие критики, но и многие читатели, изжила себя. Не буду говорить о причинах такого мнения, это отдельный разговор. Но пока существует реальная наука, существует и будет существовать и научная фантастика. А вместе с ней – фантастическая наука. Так что наверняка читателей фантастики ждут новые открытия – принципиально новые научно-фантастические идеи.
