Guest
Карахалиос увлекся актерским мастерством и хореографией в кино, когда ему позвонили по поводу участия в “Преступлениях будущего“. Дело в том, что изначально он думал, что это розыгрыш. “Кто-то позвонил мне и сказал: ‘Дэвид Кроненберг приезжает в Грецию на съемки фильма. И он выбрал тебя на роль”, - вспоминает он. “Итак, я сказал: “Хорошо, кто смеется надо мной? Скажи мне, кто это“. А потом я повесил трубку. А потом они перезвонили мне и сказали: ‘Не вешай трубку, пожалуйста. Мы не лжем. Это правда. Дэвид Кроненберг увидел несколько ваших видео и выбрал вас на эту роль”. Давний поклонник Кроненберга, который видел почти все фильмы режиссера, Карахалиос был в восторге от возможности поработать с ним. “Я слежу за ним как за художником”, - говорит он. “Он единственный в своем роде. Он делает что-то глубоко личное и глубоко уникальное. Я имею в виду, что в Греции он - миф”. После того, как Кроненберг спросил его, готов ли он побриться налысо для этой роли, они обменялись электронными письмами взад и вперед. У режиссера было первоначальное представление о том, как будет работать хореография, и Карахалиос также внес свой вклад. “Было очень трудно представить, как движется это существо”, - говорит он. “Это была действительно глубокая и очень существенная трансформация тела”. Концептуально осмыслить роль - это одно. Быть полностью покрытым ушами - это другое. Сначала дизайнеры Александра Ангер и Моника Павез взяли слепок с настоящего уха Карахалиоса и создали около 40 копий. “Ощущение точно такое же, как при прикосновении к уху, та же твердость, та же мягкость, форма”, - говорит он. “Это было очень странно”. В общей сложности процесс занял около четырех часов, в течение которых он не мог пошевелиться. Заклеивание его глаз и рта означало, что он не мог ни видеть, ни есть в течение дня съемок. “Я действительно страдал”, - говорит Карахалиос. “Но я также чувствовал себя очень счастливым, потому что Дэвид Кроненберг приходил каждые пять минут и говорил мне: “Я так счастлив. Ты делаешь это очень хорошо”.“ Карахалиос также медитировал, чтобы пройти через некоторые из наиболее неприятных частей подготовки. “И что-то случилось, и мне было все равно”, - говорит он. “Я забыл, что у меня есть потребности. Я не хотел ничего видеть. Я не был голоден. Через некоторое время мне немного захотелось пить, но я сказал: ”Ладно, это не имеет значения“.“ Что касается того, куда делись уши после съемок, Кроненберг и визажисты взяли несколько штук. Остальное у Карахалиоса. “Я сохранил оригинал, плюс почти 30 ушей в коробке из-под пиццы”, - говорит он. “Кто бы это ни увидел, они такие: ”О Боже мой“.“ BY GABRIELLA PAIELLA
