Guest
Карта сбер 4276 5500 2814 4890 Нравится мои ролики? то у вас есть возможность поддержать автора! ! ------------------------------------------------------------------------- на сбербанк 4276550037460444 --------------------------------------------------------------------------- Яндекс Номер кошелька 410012055050041 ----------------------------------------------------------------------------- пей-пал asadasa@ ------------------------------------------------------------------------------ ставки на спорт -------------------------------------------------------------------------------------- подпишись в группу вк ------------------------------------------------------------------------------------------- подпишись на инстаграм ---------------------------------------------------------------------------------------------- по всем вопросам рекламы и Сотрудничество и тд пишите на почту asadasa.d@ ------------------------------------------------------------------------------------------------------Воспоминания рядового 178-ой стрелковой дивизии Калининского фронта, Бахарева Игоря Николаевича о боях под Ржевом осенью 1942 года и о своём последнем бое. «Это был мой последний бой на этой страшной войне, он мне всё ещё снится, в кошмарах, как впрочем, и вся война. Не знаю, как так получилось, что я – девятнадцатилетний пацан, который был на фронте или около него почти с первых дней войны, к осени 1942 года так и не убил ни одного немца. Никто не мог назвать меня трусом или человеком, который бегает от передка (передовая) и прячется за спинами других. Я был как все, делал тоже самое, старался быть полезным, расторопным, отзывчивым к своим боевым товарищам, вместе с ними и со всем фронтом отступал - драпал от фрица, вместе с ними наступал, брал высотки, бугорки и сараи на щедро политой кровью Ржевской земле.У меня недавнего школьника уже была копна седых волос, я не убил не одного врага, но люто его ненавидел, я не имел наград и не открыл свой личный счёт, но знал о войне почти всё, хлебнул её сполна. Я видел как в щепки разлетаются железнодорожные вагоны с людьми, видел под бомбежкой, как от тяжелых многотоннок (авиационные бомбы повышенной разрушительной силы) паровозы и тягачи подпрыгивают как мяч, а с неба словно дождем выживших окатывает кашей из останков тех кто был в поезде. Я видел молоденьких девочек санинструкторов, которые едва закончив школу, попали на фронт, которые про поцелуи и любовь читали ещё только в книжках, но за считанные месяцы их лица осунулись, они постарели, я видел, как одна такая девочка просила пристрелить её, потому что у неё было ранение в живот.В тылу на переформировке я видел детишек, которых чудом смогли эвакуировать из блокадного и умирающего города по ледяной нитке Ладоги, дети которые мечтали не об игрушках и сладостях, а о хлебе и чтобы немецкие дяди прекратили бомбить. Детки, которые смотрели пустыми глазами, видевшими больше мертвецов, чем кладбищенский сторож. Я всё ещё помню, как тащил Сашку Сомова, с ничейной полосы, где он подорвался на мине, как лежал с ним в воронке, выжидая, когда немец начнёт менять ленту в своём пулемёте и можно будет перекатиться в другую сырую воронку. Помню, как скручивал Сашке самокрутку, а другой рукой пытался запихнуть его оторванную ступню в карман шинели.Войну я видел, чувствовал всем нутром, а вот с немцами у меня не задалось, ни одного не шлепнул, думал так и усну вечным сном от пули Ганса, не успев отдать им должок, за всё что видел. Но день 7-го октября 1942 года всё изменил. Холодное дождливое утро на Калининском фронте не предвещало ничего хорошего, как и все остальные. Мы простые солдаты ничего не ведали о замыслах командования и штабных карт мы не читали, но солдатский телеграф и чуйка фронтовая нам подсказывала, что всё паршиво.Ржевско-Сычевская операция захлебывалась в крови, не даст нам фриц ворваться в многострадальный Ржев, не взять его нам. Мы все хотели рвать фрицу глотки, так хотелось, что хоть волком вой, но понимали, что лучше бы наступление остановилось, оно завязло в грязи, костях и мясе. Людей выбивало каждый день, у нас в роте осталось всего два десятка активных штыков. Но у командира батальона был свой приказ, а у ротного свой, нужно было взять деревню Голощапово, где засели немецкие наблюдатели и наводили миномёты, которые секли каждый день нашего брата. Деревня то на три дома, одно название, на карте даже не отмечена, ротный называл её высота . #чтобыпомнили #великаяотечественнаявойна #военнаяистория Читайте книги на сайте
