Guest
*** Плакса ненаглядная, из разобиженного письма понял, как тебе худо и одиноко. Желая успокоить свою горюшу, бережно беру твои пальцы, воспетые мной, и принимаюсь один за другим целовать их. Заискивающе заглядывая в твое смурное личико, вижу, как оно постепенно отходит, мягчает. И чтобы в конец разогнать тучки, поведаю, что сейчас происходит во мне и вокруг. *** У нас давно зима, она пришла рано и неожиданно. Снег падал ночью, а утром, в рассветной полумгле, повсюду господствовала нетронутая снежная осыпь. После невзрачности осени её белое наваждение, как в детстве, радовало мягкой красотой. Смиренницы-сосны еще ближе подступили к забору зоны в своем заснеженном величии. Проваливаясь едва не по колено, я не без радости ступал по легкому снегу моей первой лагерной зимы. Все напоминало о безмятежно счастливых зимах на воле. Нагибаясь, набирал снег в пригоршни и катал в ладонях холодящие, тугие, отдающие талой свежестью комья. Зримое чудо обновления природы позволяло вопреки власти времени и пространства ощущать нерушимую слиянность настоящего и прошлого. Представлялось, что такой же снег лежит на колких лапах сонных солотчинских елей. Он наполовину сокрыл стебли высохших, оставшихся в зиму цветов, под окном уютной детской, где сейчас в кроватке разметалась малышка Алена. В будущем, встречая с тобой новую зиму, вспомню, как много лет назад похудевший и заросший бородой, в зэковском бушлате и кирзовых сапогах я стоял на снегу и зачарованно смотрел в сторону темнеющего бора. Где-то далеко, за ним любимый мною город, утро, светлеющее снегом, первые троллейбусы и спящая малышка-дочь. Все там звало к себе, тосковало и ждало повторения трогательной сказки о моей влюбленности в студентку-снегурочку. Вижу ее, как на новогодней открытке, рядом с собой в вечернем затишье зимнего сквера… Как восхитительна ее расстегнутая шубка, откинутая в ожидании поцелуя голова со сбившейся, припорошенной прической… (Фрагмент из книги Олега Сенина «Горюша моя ясная»)
