Guest
Элегия Виктор Федоров Туда, где рощи пламенеют, Туда, где стылая вода, Осенним таинством аллеи Меня манят к себе туда, Где дали полны откровенья, Где каждый вздох, как сон, глубок, В седую глушь уединенья От сердца нить ведет клубок. Ах, что ж, Наталья Николавна, Не все ль равно, кому виной, Что в жизни, прожитой исправно, Вам быть такой, а не иной... Прикосновеньем беспристрастным, Не опуская мелочей, Врезает время в память властно Черты друзей и палачей. Над опальной могилой поэта в ночи Ни звезды, ни случайного света свечи. Лишь лампада любви на пролитой крови Говорит бездыханному сердцу: “Живи!“ И звучат над землею во все времена Песни щедрых сердец, воскресив имена, Дабы в хладности лет свой оставило след Это славное, горькое званье - поэт! Гремит шампанских пенный выстрел, И от цыган звенит в ушах, Вскипает юность в лицеистах, Гусарской вольностью дыша. Перо хмелеет от полета, Друзья тревожат пыль веков, Но ждут кого-то эшафоты И сталь надломленных клинков. Среди безудержного бала Светлы мгновенья тишины. Достойным так их не хватало, Иным не впрок они даны! Рождая чудные мгновенья, Цветет унылая пора. Сомненья вслед за озареньем Прохладой полнят вечера. Над опальной могилой поэта в ночи Ни звезды, ни случайного света свечи. Лишь лампада любви на пролитой крови Говорит бездыханному сердцу: “Живи!“ И звенят над землею во все времена Песни мудрых сердец, помня их имена, Дабы в хладности лет свой оставило след Это гордое, горькое званье - поэт! Благодарю за все, что было, Крылатым промельком коней, За жизнь, которую любил он, За боль, расплавленную в ней. Но неужели, неужели, Свинцовой точки не стереть, И санкам во псковских метелях К владеньям дедовским лететь? Туда, где рощи пламенеют, Туда, где стылая вода, Осенним таинством аллеи Меня манят к себе всегда!
