Guest
Мне пел-нашёптывал начальник из сыскной: Мол, заложи их всех, зачем ты воду мутишь. Скажи, кто в опера стрелял, и ты “сухой“, Не то ты сам себе на полную раскрутишь. А в небе синем алели снегири, И на решётках иней серебрился... Сегодня не увидеть мне зари, Сегодня я в последний раз побрился. А в небе синем алели снегири, И на решётках иней серебрился... Сегодня не увидеть мне зари, Сегодня я в последний раз побрился. А на суде я брал всё на себя, Откуда ж знать им, как всё это было. Я в хате был, и не было меня, Когда мента Натаха умочила. И будет завтра ручеёк журчать другим, И зайчик солнечный согреет стены снова, Ну, а сегодня скрипнут сапоги, И сталью лязгнут крепкие засовы. А на свидание, руки разбросав, Как чайка крылья, старенькая мама. Меня молила, падая в слезах, Чтоб я сказал им всё, но я упрямый. Ах, мама, мама, ты мой адвокат, Любовь не бросить мордой в снег апрельский. Сегодня выведут на тёмный двор солдат, И старшина скомандует им: “Целься!“. Ах, мама, мама, ты мой адвокат, Любовь не бросить мордой в снег апрельский. Сегодня выведут на тёмный двор солдат, И старшина скомандует им: “Целься!“. А за окном буянила весна, И в “воронок“ меня из зала уводили, И я услышал, как вскрикнула она: “Алёша, не забуду до могилы!“ И будет завтра ручеёк журчать другим, И зайчик солнечный согреет стены снова, Ну, а сегодня скрипнут сапоги, И сталью лязгнут крепкие засовы. И будет завтра ручеёк журчать другим, И зайчик солнечный согреет стены снова, Ну, а сегодня скрипнут сапоги, И сталью лязгнут крепкие засовы.
