Guest
Депутат Госдумы Олег Матвейчев о вооружённом мятеже Пригожина и “Вагнере“: «У него Министерство обороны просто оказалось в заложниках: у него контракты на поставку. И выгнать, и прекратить эти контракты очень трудно, потому что, во-первых, нужно других подрядчиков искать, во-вторых, он ломит конские цены. Подрядчики то, может, и есть другие, которые, может быть, и качественнее и дешевле бы дали. Но он то говорит: “Ребята, я же “Вагнеру“ плачу зарплату, я информационным войскам плачу зарплату, я всем плачу зарплату. Поэтому как вы мне контракт не дадите? Давайте мне контракт“. И соответственно, критикует этого же Шойгу, а сам с его рук кормится. Ну, там конкретно не Шойгу был задействован, там был такой интендант главный по тылу Мезенцев, замминистра обороны. Это главная крыша у Пригожина была. Этого Мезенцева в конце концов увольняют за вот эти гигантские суммы и за все эти растраты. Пригожин понимает, что крыша у него исчезла, и Шойгу лишает его этих контрактов, этих 180 миллиардов рублей. Т.е. у него исчезают деньги. Но он тогда говорит: “Ребята, а чем вы будете кормить “Вагнер“? Я им платил зарплату, а теперь как дальше? Всё равно вы вынуждены будете мне платить, вы отдадите мне контракт — у меня “Вагнер“ воюет. Кто будет воевать? - Вы что ли? Вы воевать не умеете тут все“. Полмиллиона армии героев наших стоит, а они, оказывается, у нас не герои, герой только он один. Поэтому платите мне, платите… Но ему ответ был такой соответственно, что если ты ставишь проблему, кто будет платить “Вагнеру“, - ну, будет Армия им платить, мы их просто на контракт возьмём и всё. И получается, что Пригожин загоняется в угол: у него отобрали уже деньги, и у него отбирают последний актив — вот этот самый “Вагнер“, который должен перейти весь Министерству обороны. Т.е. он оказывается зажатым в углу. Но если человека любого зажали в угол, даже крыса, загнанная в угол, будет кусаться и прыгать. Он и прыгнул. Вот и всё! Т.е. в тёмную абсолютно он прыгнул, что собственно и требовалось. Требовалось, чтобы он прыгнул, потому что это “сделать аборт Майдану“. Т.е. он прыгнул раньше времени. Ему закрутили одно место в тиски и подкрутили эти тиски в тот момент, когда надо — не осенью, не зимой, а именно сейчас, чтобы он сейчас прыгнул, когда ничего не готово, когда за ним никто не пойдёт, когда затишье на фронте и понятно, что украинское контрнаступление свалилось и оказалось нерабочим. Более того, мы даже были готовы к этому наступлению. Если бы сейчас хохлы дёрнулись на нас, думая, что у нас тут мятеж, – они бы получили вообще по полной. Поэтому технологично очень его подвели под эту всю историю, и он выстрелил...»
