Guest
Друзья, читатели собрания сочинений Николае Карпати, ещё выражаю соболезнования, в день общенационального траура, всем родным и близким погибших и пострадавших в результате террористического нападения на Крокус Сити Холл Подмосковье. В свете развернувшейся дискуссии привлекаю ваше внимание к гуманистической традиции классической русской литературы. Напомню, что Д.С. Лихачёв отмечал умение Достоевского вглядываться в душу другого человека, в поисках тех зёрен, которые могут прорасти во благо общества. Достоевский, а его “Братья Карамазовы“ являются настольной книгой понтифика Франциско, был приговорён к смертной казни за участие в деятельности группы Петрашевского, лишь в последнюю минуту она была заменена на каторгу. Представляется, что следование гуманистическим традициям русской литературы, по сути главной вершине европейской цивилизации, предполагает, при максимально жёстком в соответствии с действующим законодательством наказании за преступления, сохранение моратория на смертную казнь. Рекомендуемая литература. Сборник называется “Смертная казнь: за и против“ (Москва “Юридическая литература“, 1989). Владимир Соловьёв, сын историка С.М. Соловьёва, после речи против смертной казни в марте 1881 г. был вынужден оставить преподавательскую работу. В 80-е годы проповедовал идеи объединения Востока и Запада через воссоединение и унию католичества и российского православия, боролся за свободу совести, против религиозной дискриминации. В своей статье философ, автор концепта Русской идеи Вл. Соловьёв цитирует “известного учёного, знатока этого дела“: “Это есть действие нечестивое, бесчеловечное и постыдное. Во-первых, смертная казнь нечестная, так как по своей безотносительности и окончательности она есть присвоение человеческой юстиции того абсолютного характера, который может принадлежать только суду Божию, как выражение божественного всеведения. Преднамеренно и обдуманно вычёркивая этого человека из числа живых, общество заявляет: я знаю, что этот человек безусловно виновен в прошедшем, безусловно негоден в настоящем и безусловно неисправи в будущем. А так как на самом деле не только о будущей неисправимости этого человека, но и о его прошедшей виновности, хотя бы лишь фактической, обществу и его судебным органам ничего вполне достоверного неизвестно, что достаточно доказывается многими обнаруживающимися судебными ошибками, то не есть ли это явно нечестивое посягательство на пределы вечные и слепое безумие человеческой гордости, ставящей своё относительное знание и условную справедливость на место всевидящей правды Божественной. Или смертная казнь совсем не имеет никакого смысла, или она имеет смысл нечестивый. ... Во-вторых, смертная казнь бесчеловечна - не со стороны чувства, а со стороны нравственного принципа“. ... Будучи нечестивой и бесчеловечной, смертная казнь имеет и постыдный характер, который уже давно закреплён за нею общественным чувством, как это видно из всеобщего презрения к палачу... Что бы ни говорили сторонники вечного мира, военный человек, сражающийся против вооружённых противников с опасностью для собственной жизни, ни в коем случае не может возбуждать к себе презрения... Но вся эта сторона самопожертвования или риска собственной жизнью и свободой, оправдывающая войну, извиняющая дуэль и даже смягчающая в известных случаях ужас прямого убийства, - в смертной казни совершенно отсутствует. ... Поэтому если какой-нибудь закон находится в принципиальном противоречии с нравственным сознанием добра, то мы можем быть заранее уверены, что он не отвечает и существенным требованиям права, и правовой интерес относительно таких законов может состоять никак не в сохранении, а только в их правомерной отмене. ... Если проанализировать главные выступления Л. Н. Толстого, то можно заключить, что для Льва Толстого вопрос смертной казни был окончательно решён: смертная казнь должна быть отменена. Основные аргументы, выдвигавшиеся Львом Толстым в обоснование своей позиции: запрет на любое насилие согласно христианской религии; падение морали в обществе, так как смертная казнь легитимизирует в глазах народа использование силы и оружия; отсутствие у казнённого шанса на исправление; вероятность казнить невиновного; причинение страданий родственникам человека, приговорённого к смерти; неэффективность этого способа устрашения, зачастую делающего из казнимого мученика и лишь усиливающего ненависть к правительству среди его единомышленников и даже аполитичных людей, способных уже завтра превратиться в ярых противников существующего режима. Более подробно о взглядах Льва Толстого на смертную казнь можно прочитать у исследователя Романа Алтухова на Прозе
