Guest
История о том, как развивается женский невроз, начинается с мужского обмана: «Я поклялся ей своей жизнью, что буду дома сегодня вечером. Я обещал ей устроить ночь любви, особую ночь, незабываемую. Я понятия не имел, что это чертовщина случится». И хотя обман Ника простительный (он вынужден остаться на сверхурочную работу), эпизод становится триггером цепочки разрушительных событий. Впрочем, сомнительно, что семья Лангетти изначально была целой и мирной. Может ли быть вообще счастлива домохозяйка и многодетная мать, нужно ли ей такое счастье? Трагическая тема из «Лебединого озера» Чайковского, которая временами захватывает ее – попытка другим способом выразить ужас своего положения. Музыкально-пластический язык не приватизирован мужской культурой, не имеет правильных и неправильных трактовок. Только в нем Мэйбл чувствует себя субъектом, но ее танец обрывает удар Ника. «Я убью тебя!» – в ярости повторяет хозяин дома, теряющий рычаги управления. Паника Ника, его агрессия, страх, растерянность (когда он пытается играть роль ответственного отца), выходки (например, приглашение толпы малознакомых людей) обычно не осознаются зрителем как безумие. Как утверждает интернет-мем: «это другое». Элейн Шолтер в книге «Женское Безумие. Женщины, безумие и английская культура 1830-1980» пишет: «даже когда феномен иррационального репрезентирован мужчиной, на символическом уровне он получает неизбежную маркировку женского: «женское безумие» или «женская чувственность». Когда Мэйбл «закрывают» – то есть перемещают на полгода в лечебницу, это похоже на перевод из общей тюремной камеры в карцер. Понимая, что другой перспективы нет, она окончательно ломается. Возвращение домой Мэйбл понимает как тест, провалить который нельзя. Анекдот про арендатора жилья, не доведенный до конца – это, конечно, метафора ее положения. Она не чувствует себя по-настоящему дома, ее статус подвис как у героя истории: «Я не могу заплатить ренту сегодня». С возрастающей тревогой Мэйбл оглядывается на мужа, пытаясь убедиться, что говорит и делает то, что ему нужно. Считать концовку истории примирением сторон и возвращением к нормальности не дает издевательская музыка на титрах. Да и что такое – эта «нормальность»? В финале Мэйбл лишь примиряется со своей участью, и предпочитает семейные обязанности новым пыткам электрошоком – это точно не хэппи-энд. Надо вспомнить, что фильм был снят в семидесятые, когда не до всех провинциальных американских городков дошла сексуальная революция и вообще дух перемен. Не появились еще такие женщины, как Тельма и Луиза («Thelma & Louise», 1991), да и у взрывной парочки из фильма Ридли Скотта побег от кастрюль и пеленок закончился плохо. Как и предупреждал Джон Кассаветис, «никто не знает, как с этим справляться» – с взаимным разрушением человеческих жизней. По сей день непонятно, как отделить любовь от рабской привязанности, привычки, инстинкта. Неясно, как в принципе обходиться без любви. Но максима Кассаветиса: «только любовь» – мне кажется единственным настоящим светом в конце кинозала. ЖЕНЩИНА ПОД ВЛИЯНИЕМ A Woman under the influence, 1974, США Режиссер: Джон Кассаветис Сценарий: Джон Кассаветис Операторы: Митч Брейт, Эл Рубан Композитор: Бо Харвуд В ролях: Джина Роулендс, Питер Фальк, Фред Дрэйпер, Леди Роулендс, Кэтерин Кассаветис, Мэттью Лаборто, Мэттью Кэссел, Кристина Грисанти, Джордж Данн #киноликбез #киногид #артхаус #кино #авторскоекино #киноискусство #kinolikbez 🎬 На поддержку незаконной просветительской деятельности: карта СБ 2202201070843459
