Guest
Был грузовик открытою эстрадой, И, заглушая отдалённый бой, Измотанная музыкой бригада Концерт давала на передовой. Когда оркестр, снижая напряженье, Дал скрипачам мелодию вести, Один скрипач в изнеможенье Глаза закрыл и руки опустил. Сосед в плечо толкнул его тревожно: Мол, не зевай - тебе сейчас вступать! А тот блаженным голосом: “Мне можно... Я посчитал, мне двадцать тактов спать“. И он вступил, звонкоголосьем меди Перекрывая миномётный свист! Никто тогда, наверно, не заметил, Что третьи сутки бодрствует артист. И слушатели чуткие не знали, Как коченела тонкая рука, Как на морозе губы примерзали К заиндевевшей меди мундштука. Финал. И трудно смолкли инструменты. И. как могло быть только на войне, Взамен и “браво“ и аплодисментов Был шквал огня по вражьей стороне! Вступили страшной музыкой моторы, И смертно грянул пушек сводный хор В таких сплошных фортиссимо, которых Уже не смог усилить дирижёр.
