Guest
“«Самое страшное, что ты идешь свободный, счастливый, влюбленный, а тебя неожиданно хватают, заталкивают в машину, и ты уже отрезан от всего мира, от всех людей». Сидя в одиночной камере на Лубянке, где «пять шагов в длину и один в ширину», через несколько месяцев после ареста он написал свои знаменитые «Красные помидоры» (впервые опубликовано в 1989) [...] Сестра: «Нам Боря писал успокоительные письма, но Марлене сообщал, что очень болен, что у него часто горлом идет кровь...»“ () Евтушенко: “B 1959 г., когда я впервые собрался в Харьков, Cлуцкий, сам харьковчанин, сказал мне, что первый человек, с кем я должен там познакомиться, — это Чичибабин, и в подкрепление своих слов прочел его четыре строки: «Лестницы, коридоры, хитрые письмена… Красные помидоры кушайте без меня». В них была та необъяснимость, которая и есть поэзия. [...] ...когда он начал читать стихи, расправив плечи и наполнившись неизвестно откуда взявшейся мощью, в нем проглянуло что-то древнерусское, что-то от вольных новгородцев, собиравшихся на вече. Он читал, рубя голосом ритм, а ладонью воздух: “Как будто дело все в убитых, в безвестно канувших на Север — а разве веку не в убыток то зло, что он в сердцах посеял? Пока есть бедность и богатство, пока мы лгать не перестанем и не отучимся бояться, — не умер Сталин”. Стихи звучали как анафема, заклинание, клятва. Я не мог оторвать глаз от него, совершенно завороженный“ () “Из всех библейских заповедей одной из наиболее важных Чичибабин считал заповедь любви к людям. Поэт полагал, что в ней «особенно мучительно-непостижимо проявляется религиозный закон совмещения несовместимого». Об этом – десятки страниц его писем“ () И опять — тишина, тишина, тишина. Я лежу, изнемогший, счастливый и кроткий. Солнце лоб мой печет, моя грудь сожжена, И почиет пчела на моем подбородке. Я блаженствую молча. Никто не придет. Я хмелею от запахов нежных, не зная, то трава, или хвои целительный мед, или в небо роса испарилась лесная. Все, что вижу вокруг, беспредельно любя, как я рад, как печально и горестно рад я, что могу хоть на миг отдохнуть от себя, полежать на траве с нераскрытой тетрадью. Это самое лучшее, что мне дано: так лежать без движений, без жажды, без цели, чтобы мысли бродили, как бродит вино, в моем теплом, усталом, задумчивом теле. И не страшно душе — хорошо и легко слиться с листьями леса, с растительным соком, с золотыми цветами в тени облаков, с муравьиной землею и с небом высоким. (1962) “Художественный образ, впервые созданный в этом стихотворении, станет лейтмотивом всей поэзии Чичибабина“. Стихотворение 1963-64: 1968: 1971: 1977: Чичибабин о главной теме своего творчества: Карась-Чичибабина: “круг друзей, половину которого составляли харьковские диссиденты (некоторые уже отсидели сроки), жили ежедневно в тревожном ожидании вызовов в КГБ или обысков. Приходилось где-то прятать привозимый из Москвы самиздат и «Хронику текущих событий». [...] Чичибабин не считал себя диссидентом, хотя писал стихи, отвечающие настроению диссидентской среды. Он спорил с ними и считал, что их «революционный» настрой может принести немало социальных бед. Но как сказано: «…и некуда податься, кроме них». Он всегда говорил и писал, что жаждет преображения, раскаяния во всех грехах советской власти, а не разрушения“. “Его первое выступление в Москве состоялось весной 87 года, на открытии выставки, посвященной Некрасову. Борис Алексеевич прочитал своё знаменитое «Не умер Сталин!» [...] Не зная Церкви, не принимая соборности, он стал кающимся молитвенником. «Чувство своей малости, — писала З.Миркина, — было для него условием истинного счастья»“ () Переписка с Померанцем и Миркиной: Очерк Померанца «Одинокая школа любви» Окуджава (29 марта 1995): «Борис давно понял свое предназначение поэта и следовал ему до конца дней» “Что делать? За всех — не скажу, не сумею, а нам с Вами — то единственное, что нам назначено и что мы можем и обязаны делать, и что во все времена делала русская интеллигенция: нести людям, народу культуру, свет, добро, освобождать души от темноты, от зла, от рабства, любить и вызывать ответную любовь, бороться — только не силой, не враждой, не ненавистью — с невежеством, нетерпимостью, ложью, политиканством, говорить о Главном, призывать к поискам истины и смысла. И молиться. И верить. И любить“.
