Guest
Обсуждаем эволюцию от классического колониализма к неоколониализму на примере Британской и Французской империй. -- Я буду очень благодарен, если вы подпишетесь на этот канал! Если вам не понравилось видео - расскажите об этом в комментариях . А если вы готовы поддержать меня материально (помимо подписки на канал): Благодарю за поддержку! -- Исторический контекст Важным историческим феноменом Нового времени стали колониальные империи, которые возникли в результате включения в свой состав территорий, отделённых от метрополии большими водными пространствами (колоний). Исторически первыми колониальными империями стали Португалия, Испания и Голландия, к которым позднее присоединились Англия и Франция. В результате ослабления Португальской и Испанской империй к началу XVIII века основными колониальными державами стали Англия и Франция, которые вели активную борьбу за территориальные владения. В итоге в XIX веке колониальная система приняла свой устойчивый вид, что оказало влияние на дальнейшее политическое развитие всей системы международных отношений вплоть до наших дней. Британская империя смогла держать в подчинении огромные и разнородные территории с помощью гибкой системы управления. Эта система получила название косвенного управления, поскольку основным принципом такого управления является сохранение традиционных политических институтов на конкретной территории. Британские колонизаторы сотрудничали с местными вождями и князьями, которые продолжали управлять населением, но под надзором колониального администратора (губернатора или представителя торговой компании). Империя сохраняла местные традиции, включая суды и структуру хозяйства. Другими словами, в колониях действовала двухуровневая система власти: на верхнем уровне находились губернаторы, прибывшие из метрополии, и суды, рассматривавшие дела европейцев. На нижнем уровне сохранялась власть традиционной элиты и действовали местные суды. Для Британской империи «они»: индусы или африканцы – были, в первую очередь, «дикарями» без гражданства, поэтому агенты Ост-Индской компании, а затем британские чиновники следили за объёмом получаемых ресурсов, допуская голод и обнищание местного населения. Школы и больницы по большей части были предназначены для английских чиновников и их семей, поэтому заявления о цивилизаторской миссии англичан были нужны для поддержания внешнеполитического имиджа империи. Логика действий британских колонизаторов, таким образом, следует имперской парадигме (стратегии) разнородности: на первом месте благо метрополии («нас», англичан), тогда как «они» (индусы, африканские племена) – никогда не станут «нами» и не достигнут такого же уровня развития. В конце XIX века Французская империя не делила колониальные владения на сырьевые и переселенческие, основным признаком классификации было время присоединения колонии к империи. В отличие от Британии, колонии Франции в XIX веке официально входили в состав империи в качестве департаментов. Немногочисленные протектораты (Тунис, Камбоджа, Лаос, Тонкин, Марокко) хотя и сохраняли внешние властные атрибуты (государственные символы, титулы правителей), фактически управлялись, как и остальные территории – назначаемой французской администрацией. Таким образом, французская система прямого колониального управления действовала в рамках имперской стратегии унификации. Такое управление предполагало, что на захваченных территориях начинают действовать институты метрополии, которые могут включать в себя традиционные институты власти. Как при прямом, так при косвенном управлении использовались традиционные элиты, но в отличие от косвенного, прямое управление рассматривало традиционных вождей как имперских служащих низшего звена: они становились частью новой системы управления. В культурном плане имперское правление стремилось к унификации населения колоний через ассимиляцию, то есть, принятие ценностей и норм метрополии. Для этого на территории колонии вводились французские законы и суды, а население в перспективе могло получить гражданство и соответствующие политические права. Но поскольку достичь полной ассимиляции было невозможно, постольку в определённой степени сохранялись местные обычаи и религия. Сегрегация существовала, но не в такой явной форме, как в британских колониях. Наличие смешанных школ, разрешенных смешанных браков говорит о размытой границе между «нами» и «ими» для империи. То есть, на уровне идеологии Французская империя не просто допускала возможность перехода коренного населения в категорию «мы» (граждане), но и создавала для этого условия. Декларируемая Францией «цивилизаторская роль» имела место быть на практике, в отличие от примера Британской империи. Хотя французская политика ассимиляции требовала больше ресурсов и часто была убыточной, она была эффективнее в долгосрочной перспективе, поскольку лояльность колоний обеспечивалась за счёт создания слоя европеизированных граждан, которые становились носителями культуры метрополии.
