Звонарь Павел Гедике. Помним. Введенское кладбище

...Он был из людей, которые весь смысл своей жизни, все ее дело, наконец, самих себя — находили в звоне и колоколах. Его отец — Федор Карлович Гедике — был профессор Московской консерватории, композитор, пианист и органист, брат — один из известнейших композиторов… А сам Павел Федорович Гедике — звонарь на колокольне Сретенского монастыря на Большой Лубянке. Колокола московских церквей назвонили ему лучше всяких проповедей ту веру, которую вестил их звон. Павел Федорович Гедике стал одним из православнейших людей Москвы. Колокола Сретенского монастыря не представляли ничего особого: хорошие московские колокола, какие висели на десятках московских колоколен. Но Павел Федорович так их «обзвонил, настроил, спаял в звоне», что они представлялись особым музыкальным инструментом, единым по строю, с благороднейшей, тончайшей звучностью. Звучность эта напоминала знаменитую ростовскую звучность — древних звонов звонницы Успенского собора. На этом инструменте, заключенном в восьмиугольную башню — в невысокую колокольню (в 2 яруса всего), — Павел Федорович создавал что ­то свое, необыкновенно прекрасное, чего нельзя передать в слове. Я про себя называл это «звон колоколов в подводном граде Китеже»: как будто в воздух проникает он через чистый хрусталь воды, и оттого в нем слышится что­ то серебряное, тонко­звучное, преображенное, как будто языки колоколов касаются не медных, а тонких фарфоровых стенок. Но этот подводный звон несся сверху, с неба, — и нес православную древнерусскую молитву. По строю, по ладу это был настоящий православный звон, мало того — московский звон. То, что было лучшего и прекрасного в обычном, исторически сложившемся московском звоне, как через очистительную стихию воды, прошло через чистую, глубокую душу этого лютеранина музыканта и понеслось в Москву чудесным православным звоном с древней Сретенской колокольни. Шли годы. Сретенский монастырь переживал разные перемены…Водворился в нем запрещенный в священнослужении архиерей. Народ перестал ходить в его храм. А Гедике все звонил и звонил, все радовал и радовал своим звоном. Когда Павла Федоровича спрашивали, почему он не уйдет в другую церковь, он отвечал: «Я звоню Богоматери». Что могли значить эти самозванцы и Мисаилы для его серебряной, металлической хвалы Пречистой? Он попрежнему всходил на колокольню и слал умиряющие, умиленные призывы колоколов, полные высокой и строгой красоты и вместе — «милости мира». Ссылка на полный текст воспоминаний С.Н.Дупылина: В ролике использована музыка А.Ф. Гедике, соната 1, соч.10. Колокольный звон звонаря Сретенского монастыря Николая Завьялова Память Павла Гедике почтили звонари Павел Лялин и Ксения Звонарева. Упокой Господи душу раба Божьего Павла!