Guest
Исповедующая Церковь это экуменическое сообщество для всех христиан, исповедующих Триединого Бога Отца, Сына Иисуса Христа и Духа Святого. Мы на платформах: Телеграмм Вконтакт основная группа Фейсбук Яндекс Дзен Ютуб @ConfessingChurchEcumenism В человеческой природе существует фундаментальная двусмысленность, которую понимает христианское богословие: мы свободные существа со способностью к добру и злу, наши дурные наклонности описаны Павлом “но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. (Римлянам 7:23), который уводит от заповеди Христа “любить наших ближних, как самих себя”. (От Матфея 22:37-39) Мы, люди, сами себе лучшие друзья и злейшие враги. Человеческая свобода выбора следовать этическим убеждениям или отвергать их лежит в самой сердцевине нашего существа. Посмотрите человеку в лицо, и все, что вы видите, - это человеческое существо, явные признаки зла или добра могут быть скрыты. Христос сказал нам распознавать лжепророка (или любого плохого актера) так, как мы “узнаем дерево по плоду его” (Матфея 7:15-20), и действительно, это может быть возможно. Изучающий мораль и политику знает, как глубоко эта неопределенность простирается на все уровни анализа: личный, политический и международный. В мире Дж.Р.Р. Толкина мы видим резкое противопоставление добра и зла. Орки, назгулы и тролли - это злобные отродья, которых легко узнать и заклеймить по мерзкой внешности и поведению. Но даже с точки зрения Толкина, вдохновленного христианством, самые прекрасные на вид эльфы также могут быть эгоистичными и злыми. Сильмариллион был эпосом, основанным на мстительном эгоизме эльфа Феанора. Властелин колец - это первобытная борьба добра и зла, где мудрый Фарамир может противостоять искушению Кольца, в то время как его многоуважаемый брат Боромир не смог. Возвращаясь в наш мир, лицо, которое, несомненно, является “злым”, бывает трудно идентифицировать иначе, чем по плоду чьего-либо действия. Хотя для нас лицо Гитлера - это олицетворение зла, очень немногие люди предвидели его позорные деяния. Действительно, Гитлер одурачил Невилла Чемберлена, который был старше его на двадцать лет. Увы, мы не всегда можем так прозорливо, как следовало бы, заглядывать в природу и амбиции людей. Фарамир выразил наше собственное опасение по поводу насилия: “Война должна быть, пока мы защищаем наши жизни от разрушителя, который поглотит все; но я не люблю ни сверкающий меч за его остроту, ни стрелу за ее быстроту, ни воина за его славу. Я люблю только то, что они защищают”. Чувства Фарамира уместны, и их можно назвать этикой христианского реалиста. Китайский философ Лао-Цзы высказал аналогичную сдержанность в Дао Дэ Цзине: “Оружие - это инструменты насилия; все порядочные люди ненавидят его. Оружие - это орудия страха; порядочный человек будет избегать его, за исключением крайней необходимости, и, если будет вынужден, будет использовать его с максимальной сдержанностью ”. На Западе, конечно, у нас есть теория справедливой войны, согласно которой войны следует избегать и начинать ее только с сожалением и ответственностью за справедливое разрешение. И у Толкина, и в Дао Дэ Цзине мы видим мрачное осознание: оружие нежелательно, но оно является частью человеческого набора инструментов борьбы с несправедливостью и попыток сохранить мир. Нигде двойственность, возможно, яснее, чем во 2- й поправке: “хорошо организованная милиция необходима для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться.” Когда в истории человечества что-либо, подлежащее “хорошему регулированию” со стороны государства, не подвергалось риску быть “ущемленным” тем же органом? Намерение четко регламентировать право не является гарантией его правильного исполнения в той же мере, как предоставление права не является гарантией того, что им не будут злоупотреблять. На многих футболках с надписью “Права на оружие не должны нарушаться” выделено курсивом, забывая о двусмысленности ее связи с первой частью: что-то “хорошо регулируемое”. Формулировка второй поправки несет в себе осознание человеческого парадокса: у нас есть право на неизменную свободу и возможность злоупотреблять ею. Вера и моральная сдержанность - лучшая и самая непосредственная защита от этого, но мы знаем, что она никогда не бывает непогрешимой. Поскольку оружие никуда не денется, вера и закон должны выполнять незавидную задачу “надлежащего регулирования”. Этот боковой ветер ощущается на всех уровнях человеческого взаимодействия: моральном, политическом и международном. Без сомнения, авторы Второй поправки понимали, что оружие может обеспечить безопасность нации, но также является императивом ответственного поведения. @ текст Джеймса Роуэлла
