Guest
Минский концерт группы «Кино» в 1989 году стал для Беларуси одним из первых стадионных рок-крещений. До Цоя еще никто не мог собрать «Динамо» два дня подряд, да еще и с песнями в таком «деструктивном» на то время жанре. Накануне возвращения «Кино» в Минск мы решили вспомнить это легендарное выступление вместе с музыкантом Александром Помидоровым, который перелезал через заборы и прятался от милиции, чтобы увидеть Цоя вживую. Чтобы до конца осознать культовость и символичность концерта «Кино» в Минске в 1989 году, нужно было застать перестройку молодым и пьяным. Это было странное, сложное, но романтичное время, со вкусом пепси-колы, запахом внезапной свободы и голосом Виктора Цоя. Тот факт, что рок-группа в принципе может собрать стадион, для СССР все еще был великим открытием. Еще, казалось бы, недавно пластинки условных Metallica и AC/DC покупались с рук, прятались под плащ и обсуждались полушепотом — и тут вдруг западные рок-звезды, живые и настоящие, одна за другой стали перелезать за железный занавес и давать тут концерты. Причем не только заслуженные дедушки, но и вполне модные и прогрессивные на тот момент Sonic Youth, например. Но все сливки, как всегда, доставались Москве и Питеру. К нам же приезжали в основном отечественные звезды, и то по большим праздникам. Зато когда приезжали — праздник был на всю улицу. Посмотреть на Цоя, казалось, собрался весь город. Одних кордонов милиции было штуки три: первый встречал гостей еще на улице Карла Маркса, на подходе к стадиону. Говорят, досматривали, как на топовые футбольные матчи. С особым пристрастием, без особых церемоний. — Тогда, в конце 80-х, полный стадион «Динамо» реально могли собрать только две группы — «Кино» и «Ласковый май». Обе его, собственно, и собрали в 89-м году. Я выбрал Цоя, конечно, — вспоминает Александр Помидоров. — Билета у меня не было, и поэтому я перелез забор со стороны улицы Кирова. Там было одно удобное место, где можно было подтянуться и стать на ступеньку, которую зачем-то оставили строители. Спасибо им, кстати, огромное! Затем надо было спрятаться и пересидеть в раздевалках до начала концерта. Потом тихонько выходить, вести себя как ни в чем не бывало и не палиться. Рабочая схема — кучу концертов так посетил! Судя по архивным кадрам, сцена была совсем не под стать величине группы. Маленькая, с каким-то странным брезентовым навесом — уровень сольника Солодухи. На разогреве играла белорусская группа «Форпост» и танцевал какой-то странный балет. Найти видео разогрева так и не удалось, но, судя по вырезкам из старых музыкальных журналов, белорусы в тот вечер как-то не сильно впечатлили. — Их сбрасывание одежд и падения на колени вызывали у публики только приступы ржания — иначе не скажешь — и совсем не ласкающие слух слова и предложения. К счастью, всему есть предел. Под свист и улюлюканье «передовики» покинули стадион, — описывал событие один из музыкальных журналов того времени. Впрочем, может быть, все было не так уж плохо, просто разогревать группу такого масштаба перед измученным ожиданием стадионом — все равно что плясать в красных штанах перед быком. Среди зрителей на первых рядах можно было увидеть много военных в форме десантников и пограничников. Технически их туда посадили, чтобы они помогали охранять безопасность на стадионе. Но по факту люди в беретах и фуражках начали слегка пританцовывать еще на разогреве, а когда на сцену вышел Цой — кители упали на пол, а головные уборы полетели в небо. Очевидцы в один голос твердят, что звук в тот день был, мягко говоря, так себе. И это не столько проблема «Кино», сколько проблема вообще любых концертов на «Динамо». Аппарат «слепили из того, что было» и свезли со всего города, но в 1952 году, когда возводили стадион, вряд ли кто-то продумывал его акустику под рок-концерты. Тогда и слова-то такого не знали. — Я сидел сильно сбоку от сцены, и удары барабанов Гурьянова долетали до меня с запозданием в 30—40 секунд, — вспоминает Помидоров. — Как будто кто-то позвонил на радио и забыл выключить приемник. Нормально было слышно, вероятно, только тем, кто сидел четко напротив колонок, и то не факт. Но большинство людей это не особо волновало. Уже после первой песни к Цою подбежали девушки с цветами и стали просить автографы. Началась натуральная «битломания». На третьей песне вообще выбежал какой-то мужик, обнял Виктора и начал с ним петь чуть ли не в микрофон. То есть, несмотря на то, что милиции было много, что им нужно было делать, они толком не понимали. Народ постоянно прорывался на сцену, топтался по проводам и педалям, и это не могло не бесить музыкантов. Только к середине концерта менты более-менее разобрались со всем и начали пресекать попытки прорваться. Фанаты снимают майки, вояки братаются с цивильными, все дружно трясутся под гипнотизирующие три аккорда «Звезды по имени Солнце», как на сеансе Кашпировского. Для всех пришедших Цой не просто музыкант. Это идол и лицо поколения.
