Guest
Банкротный Клуб проводит онлайн public talk в рамках секции «Трансграничного банкротства» на тему «ДОПУСТИМОСТЬ ПРИЗНАНИЯ ИНОСТРАННЫХ СУДЕБНЫХ АКТОВ ОБ ОТКРЫТИИ ПРОЦЕДУРЫ БАНКРОТСТВА НА ОСНОВАНИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ О ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ» Как известно, вопросы трансграничного банкротства не регулируются большинством международных договоров о правовой помощи (исключение составляет подп. 1 п. 3 ст. 17 Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Королевством Испании о правовой помощи по гражданским делам). Более того, в отношении договоров о правовой помощи, заключенных СССР до 1990 г., можно сделать вывод о том, что договаривающие государства в принципе не стремились урегулировать данные вопросы, в т.ч. по причине отсутствия института банкротства в советском законодательстве, действовавшем на момент их заключения. В свете изложенного выше обязанность «взаимного признания и исполнения», предусмотренная международными договорами о правовой помощи, может быть истолкована различно. С одной стороны, в действующей российской судебной практике сформировался подход, согласно которому иностранные судебные акты об открытии процедуры банкротства не подлежат признанию и исполнению на основании договоров о правовой помощи (включая Киевское соглашение 1992 г.), поскольку данная категория иностранных судебных актов непосредственно не указывается в соответствующих международных договорах (в т.ч. дело «Витмет» Определение ВС РФ от № 310-ЭС20-3002 и проч.). С другой стороны, ранее в российской судебной практике (до 2000 г. — Определение Верховного Суда РФ от N 5-Г98-49), а также в иностранной судебной практике (в т.ч. дело «Палмали» — решение Апелляционного суда г. Бухарест от 17 декабря 2020 г. по делу № 11285/3/2019) содержится вывод о том, что международные договоры о правовой помощи могут быть применены к признанию иностранных судебных актов об открытии процедуры банкротства. В связи с указанными противоречиями, существующими в судебной практике, представляется необходимым обсудить следующие вопросы: 1. Есть ли основания для выделения особой разновидности иностранных судебных актов об открытии производства по делу о несостоятельности в отдельную категорию по сравнению с иными видами судебных актов, выносимыми в рамках дела о банкротстве (в т.ч. о недействительности сделок, утверждении мирового соглашения и проч.)? 2. Охватываются ли иностранные судебные акты об открытии процедуры банкротства международными договорами о правовой помощи, предусматривающими обязанность признания и исполнения иностранных судебных решений по гражданским и семейным делам? Допустимо ли признание в России иностранных судебных актов об открытии процедуры банкротства в отношении граждан РФ, в т.ч. проживающих в иностранных государствах? 3. Какие правовые последствия может порождать в России иностранный судебный акт об открытии процедуры банкротства? В тех случаях, когда он подлежит признанию, то под какой режим признания он подпадает (ст. 241 или ст. 245.1 АПК РФ)? Какой должен быть оптимальный правовой инструментарий для придания правовых последствий подобному судебному акту? 4. Особенности признания российских судебных актов об открытии процедуры банкротства в иностранных юрисдикциях. В дискуссии примут участие эксперты: ✓ Зайцев Олег Романович, к.ю.н., председатель Банкротного Клуба, доцент Российской школы частного права; ✓ Костин Александр Алексеевич, к.ю.н., доцент Российской школы частного права, основатель юридической практики K-Legal (), научный секретарь секции трансграничного банкротства БК; ✓ Лиджанова Айс Эдуардовна, директор по юридическим вопросам компании Gately plc. (Лондон, Великобритания); ✓ Мохова Елена Викторовна, к.ю.н., доцент факультета права НИУ ВШЭ, руководитель секции трансграничного банкротства БК. Присоединяйтесь к трансляции и обсуждению на нашем YouTube-канале и на страницах Банкротного клуба в VKontakte и Facebook.
