Про медитацию

Латинское слово meditatio означает просто «размышление», но для православного оно режет слух: в голову сразу лезут мысли о каких-то оккультных практиках и сектах. В христианстве «медитировать» всегда означало молитвенно читать стихи Библии и благоговейно размышлять над ними. Кому режет слух слово “медитировать“, могут заменить его на “созерцать“, “размышлять“. В аскетической литературе это описано словами “созерцание“ и “богомыслие“. например, у Аввы Евагрия, святых Иоанна Кассиана Римлянина, Исаака Сирина. Нет у святых ни слова про сидение в “позе лотоса“ и про еще что-то подобное. У святых отцов-исихастов есть описание концентрации на дыхании, сердцебиении, неподвижное положение тела, но в основе всегда МОЛИТВА. Не просто погружение в себя себя и концентрация, но молитвенное делание (т.н. “умное делание“ с прочтением краткой молитвы). Думаю, не стоит сравнивать духовные практики Востока и православную аскетику, как и противопоставлять их. Это разные духовные традиции. Понятно, что христианину нельзя использовать чуждые религиозные практики. Кроме того, увлечение медитацией может привести к потери аутентичности и верности канонической традиции. Глубокая молитва является главной духовной практикой в православии, а не медитации. Нет ничего выше общения с Богом в молитвенном диалоге. Да и в самой молитве есть место для концентрации и на созерцании. Вспомните, например, утреннее правило православного молитвослова: “Востав от сна, прежде всякого другого дела, стань благоговейно, представляя себя пред Всевидящим Богом, и, совершая крестное знамение, произнеси: Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, Аминь“. Тут есть и внимание и сосредоточение)