Guest
СЛОВО ПЕРЕД ПЛАЩАНИЦЕЙ. Станем добре, христиане, станем со страхом! Станем благоговейно в доме Бога нашего перед гробом Спасителя, как перед раскрытой книгой. Вот конец земных трудов Сына Божия, Который греха не сотворил и ни в чем виновен не был. Любовь к людям свела Его с небес на землю, а злоба людская повела Его на муку. Но не просто убили, а осудили сперва, придав злодейству законный вид. И не просто казнили, но пытали и мучили, насмехались и злорадствовали, словно объявляя через дела свое родство с демонами. Всему приходит конец. Пришел конец и страданиям Праведника. Вот Он лежит перед нами так явно, словно мы у подножья Голгофы, а рядом в винограднике – гроб, где положат Его. Ноги Его замерли; ноги, обошедшие Святую Землю, ходившие по водам, как по суху. Ноги, целуя которые и отирая распущенными волосами головы своей, блудницы получали оставление грехов. И руки Его замерли. Руки, с детства приученные Иосифом держать пилу и рубанок. Прежде, нежели появились на них раны от гвоздей, были на них мозоли, обыкновенные у плотников. Эти руки ломали и умножали пять хлебов для пяти тысяч народа; эти руки прикасались к слепым глазам, прокаженным телам и брали за руку умерших. От прикосновения этих рук открывались очи, уходила проказа и воскресали мертвые. Теперь на них сквозные раны от гвоздей, и свела их судорога. Закрылись очи, видевшие насквозь всю тайну сердца человеческого; очи, от прямого взгляда которых отворачивается лукавый грешник. Еще прежде смерти очи Христовы были закрыты гематомами от кулачных ударов, помрачились от скорби и окровавились от ран, нанесенных терновым венцом. Теперь они закрыты. Закрыты и уста, столько нового и чудного сказавшие. Велению этих уст не сопротивлялась ни морская волна, ни лютая болезнь, ни мучивший человека демон. Смерть тоже слушалась голоса этих уст. Теперь, словно в отместку, смерть затворила их и связала молчанием. Вы еще не плачете, христиане? Уже давно пора каменному сердцу размякнуть и сухим глазам увлажниться. И вот почему. Если каждый из нас спросит Отца Небесного: «Кто так тяжко согрешил, что понадобилась столь великая и страшная жертва?» – то шепнет нам на ухо Бог: «Ты». «Я?! Неужели так тяжко я согрешил, что цена моего искупления – лежащий передо мной во гробе истерзанный и замученный Сын Божий?» Да. Это так. «Ты был виноват – Я вину твою на себя взял. Ты был должник – Я долг твой заплатил. Ты мукам повинен – Я муку за тебя принял», – так говорит Христос искупленному человеку. На Кресте Он бессилен и во гробе бездыханен. Но за гробом, там, где продолжается жизнь, не видимая человеческим глазом, Он действует. Он сокрушает ад. «Возьмите врата, князи адские, и внидет Царь славы». Кто этот Царь славы? Господь, крепкий и сильный в брани, Тот есть Царь славы! И пока мы стоим в умилении у гроба, Христос – сильный и непримиримый – топчет точило ярости в местах, где томились связанные души. Нынешняя Великая пятница – не чета той единственной и ужасной Пятнице, когда никто не знал, что Он воскреснет. Ныне всё пронизано лучами воскресения, которые даже неверующего берегут от отчаяния и согревают. А тогда для всех, кто любил Его, жизнь потеряла всякий смысл. И нам никогда не понять ужас той единственной Пятницы, потому что опустевший гроб Господень от нас уже на расстоянии двух неполных дней. Но зачем мы празднуем эти дни год за годом? Не для того ли, чтобы полюбить всем сердцем, умом и душой Сладчайшего Иисуса? Чтобы помнить Его слово и дышать Его именем. Чтобы исполнять Его заповеди и с верой принимать Его Таинства. От Его пронзенных рук и ног, от Его закрытых глаз и уст вернемся к наших устам, глазам, ногам. Помолимся: Иисусе, дай мне ноги, да приду к Тебе, Иисусе, дай мне руки обнять Тебя. Дай мне слух, чтобы слышать голос Твой. Дай мне очи, чтобы видеть если не Лик Твой, то хотя бы след ног Твоих. Дай мне всего Себя. Отыми от меня мое и дай мне Твое. Забери от меня мое ветхое и дай мне Твое новое. Всего меня обнови. Сердце новое дай мне, сердце живое, Тебя любящее, Тебя слушающее, Твоих словес трепещущее, Тобою питающееся. Так пусть молится твоя душа и моя душа, брат и сестра, пока мы, стоя в стороне, как жены-мироносицы, глазами, полными слез, зрим, «где Его полагаху». Протоиерей Андрей Ткачев
