Guest
Если я тот, кто пронизан чувством вины, я обречен испытывать страх перед какими-либо действиями, потому что каждое из потенциальных действий, как мне кажется, может в результате неудачи еще глубже ввергнуть меня в чувство вины. Поэтому я склонен к самосаботажу. В диалоге я тоже нахожусь в своего рода параличе. Потому как замалчиваю то, что чувствую. Я не могу ни проговорить, что думаю, ни уйти из диалога, если он видится мне бессмысленным. То есть, я парализован и словесно, и в действиях, и в мыслях своих, разумеется, я тоже постоянно потенциально наказан. Сам собою наказан. Мне больше не нужны извне какие-то узурпаторы. Я — сам себя обесцениваю, шантажирую, бичую. Как выглядит «взаимодействие» людей в этом состоянии сознания. Ведь, чтобы с нами ни творилось, мы ищем диалога, мы хотим взаимодействия. Так возможен ли диалог, когда все коллективное находится фактически в одном состоянии сознания. И если это, в конечном счёте, не диалог, тогда что же это? Попробуем разобраться в девятом выпуске.
